Читать книгу - "Аттестат зрелости - Сергей Борисович Рюмин"

раз задал себе вопрос, кто же занимается моим образованием в Астрале? Кто регулирует «учебный процесс»? Книжки умные подкидывает? Вспомнил «комедию Гайдая и усмехнулся — 'меня терзают смутные сомнения»…

Maman заявилась домой в половине одиннадцатого. В хорошем настроении. Обнаружив мою хмурую физиономию, она потрепала меня по голове, взъерошив волосы на макушке, и довольно сообщила:

— Были в кино, потом в кафе.

— Ходи, ходи, — пробормотал я в ответ. — Наслаждайся жизнью. Замуж выйдешь, будешь дома сидеть.

— С чего это? — нахмурилась maman.

— Денег жалко будет, — объяснил я. — Сейчас они не наши, не семейные, а ухажера твоего. Поэтому не жалко.

Maman хихикнула и удалилась в комнату.

— Я ужинать не буду! — прокричала она через дверь. — Мы с Юрочкой покушали. Надеюсь, ты тоже.

Я только развел руками.

Глава 47

Когда гость лучше татарина

Вопреки моим ожиданиям день в школе прошел без особых приключений и происшествий.

Директор утром поздоровался как обычно, как будто и не было накануне беседы насчет Наумовой. Малевская продефилировала мимо, не замечая меня и не отвечая на моё приветствие. Впрочем, не со мной одним она так «общалась». Наталья Михайловна Гревцова на своей алгебре меня по-прежнему не замечала. Но при этом не стала проверять и домашнее задание у всего класса.

После второго урока мы с Мишкой сходили на третий этаж, составив компанию Максиму Ивановичу. Андрей куда-то слинял.

— Сто пудов с Лариской где-нибудь трётся! — ухмыльнулся Мишка на мой вопрос. — В субботу дискотека. Может, и уломает.

— Эх, молодёжь! — свысока хмыкнул Максим Иванович. — Позажиматься, поцеловаться… Чисто дети! Как давно это было!

— Когда на новоселье позовёшь? — неожиданно спросил он у меня. — Зажал банкет?

— Точно! — поддержал его Мишка. — Забыл про друзей совсем!

— Денег нет, — буркнул я. — Как только, так сразу. Ограблю директора водокачки…

На этом наши прении окончились. Прозвенел звонок. Максим Иванович пошел закрывать окно. Мы направились в кабинет литературы к Лаврухе на урок.

Уроки давно уже превратились в разбор билетов и решение всяких задач. Во всяком случае по литературе, русскому химии и физике. Нина Терентьевна нас еще натаскивала писать сочинения на различные темы. На каждом уроке литературы мы последние пятнадцать минут всем классом под её чутким руководством устно «писали» сочинение.

— Ладно, — говорила Лавруха. — В школе вы напишите как напишите. Трояк всем гарантирован железно. Кто напишет получше и поизобретательнее и без ошибок — получать четыре и пять. Но мальчики-девочки! Вам же в институты поступать! А там, в любом вузе сочинение в числе обязательных предметов. В том числе военных училищах! — она грозно нахмурила брови, бросив взгляд на Зеленчука и Артамохина, которые собирались поступать в военные училища.

— А вы шляетесь, неизвестно где! — она ткнула пальцем в меня. — Уроки прогуливаете. Ковалев, Савин, Комаров!

Мы дружно встали.

— Почему вас вчера не было на моём уроке?

Мы замялись. Нашёлся Андрюха:

— Мы в политех ездили! Узнавали, какие учебники нужны и в библиотеку ходили.

— А почему надо было ехать именно в учебное время? — не унималась Нина Терентьевна.

— Так учебный отдел в политехе работает до двух часов! А институтская библиотека до пяти.

— А почему не отпросились у меня? — продолжала допытываться Лавруха.

— Так вы б не отпустили, Нина Терентьевна, — пожал плечами Андрей.

— Все трое дневники мне на стол! — рявкнула Лавруха. Что, что, а рявкать она умела. После её рыка даже самые отпетые шпанюги вели себя, как шелковые.

Отбрехаться у нас не получилось.

— С тебя двойная порция пирожков, — буркнул в мою сторону Мишка. — С учетом вчерашнего.

— Тройная! — тут же отреагировал Андрэ.

У меня был всего один рубль… Ладно, проживём!

Мне в данной ситуации было легче всего. Моя maman дневник проверяла крайне редко, на двойки и всякие записи о неудовлетворительном поведении только вздыхала и разводила руками. В большинстве случаев этим дело и заканчивалось. Я торжественно обещал больше так не делать (в т.ч. не получать плохих отметок) и сразу был прощён.

Мишкины родители тоже относились к поведению сына и оценкам вполне лояльно, поэтому мой друг иногда позволял себе даже прогуливать уроки.

Нина Терентьевна не ограничилась отобранными дневниками. Первым к доске пошёл я раскрывать образ Макара Нагульнова из «Поднятой целины». Раскрыл на четыре с минусом. Мишке достался дед Щукарь, а Андрюхе Варвара Харламова.

В общем, мои друзья-приятели получили по трояку в дополнении в записи о прогулянных вчера уроках. Если Мишка махнул рукой на свою оценку, то Андрей расстроился, распереживался.

На остальных уроках меня не дёргали. Я старался не отвлекаться. Душу грела мысль — я теперь самый настоящий автовладелец! Эх. еще бы научиться ездить…

В раздевалке к нам подошла Ленка Крутикова. Та самая Жазиль, моя любовь в девятом классе.

— Антон! Ты домой? Поедем вместе?

— А твой Димка не заревнует? — спросил за меня Мишка.

— Мы через столовую, — добавил Андрей. — Тоха сегодня пирогами всех кормит.

— Надеюсь, мне тоже обломится, — засмеялась Ленка.

— Пошли! — согласился я.

Однако спокойно нам уйти не удалось. У выхода со школьного прямо у калитки стояла знакомая белая «шестерка».

— Вот и поели пирожков, — заметил я.

— Чего? — не понял Андрей.

— Ко мне гости приехали, — пояснил я. — А вообще-то подождите!

Я подошел к машине. С водительской стороны вышел Устинов — в черном распахнутом пальто, под которым, как всегда, были костюм, белая рубашка и элегантно повязанный галстук. Мы обменялись рукопожатиями.

— Я подумал, что будет лучше встретить тебя у школы, — сказал он. — Заодно и домой отвез бы. Как тебе такая идея?

— Я не один, — сказал я. — Со мной еще одноклассница едет до города. И еще мы собрались по пирожку сожрать. Подождешь или тебе тоже взять? Угощаю.

— Да я и сам бы себе взял, — усмехнулся Денис. — Чай, не зарабатываю всё-таки. Ну, ладно. Угощай!

Я бросил ему в салон дипломат, вернулся к друзьям.

— Идём за пирожками, а потом мы с Ленкой едем домой на тачке! — объявил я.

— Отлично! — обрадовалась Ленка, которой не совсем не улыбалось тащиться полчаса, а то и больше в холодном «Икарусе».