Читать книгу - "Лукавый Шаолинь - Алина Воронина"

Так прошел год. Я продолжала упорно тренироваться, ходила сразу на две тренировки — к Никите и Васильичу, записалась в тренажерный зал, чтобы улучшить свою физическую форму. Я очень изменилась не только внешне (сильно похудела и приобрела спортивную фигуру), но и душой. Стала гораздо равнодушнее. Впрочем, иногда и через мой пофигизм прорывались злость и обида.

А дело было в одном во шинь, правда, его так никто не осмеливался называть. Даже Васильич обращался к нему по имени — Кирилл. Внешне Кир был совсем неспортивным. Толстый, даже обрюзгший — и это в неполные двадцать лет! Но зато имел прекрасные способности к боевым искусствам. То, за что мне приходилось биться до кровавого пота, давалось ему легко, играючи.

И отношение к рукопашке у него было совсем иное. Наши ушуисты клялись посвятить ей всю жизнь, я возложила любовь на алтарь боевых искусств, а Кирилл с первого дня заявил, что будет ходить, пока не надоест. Даже Васильич опешил от такой наглости и… взял его! Наверное, сразу понял, что Кирилл — чертовски способный ученик.

Я возненавидела Кира с первого взгляда, потому что была лишена того, что он совсем не ценил. Да, все сбылось и получилось. Я стала ловкой, научилась драться, но ценой крови, слез, пота и потерянной любви. А Киру это было дано просто так, в подарок от природы. И однажды я не выдержала. Васильич как раз хвалил Кирилла за удачно выполненный комплекс.

— За что вы так ко мне? — я уже почти кричала. — Я готова за вас перегрызть горло кому угодно. Я готова продать душу за одно ваше ласковое слово. Я отдала любовь за то, чтобы быть ученицей школы. А вы предпочитаете мне толстого мальчишку?

— Элиза, выйди, — холодно сказал Васильич, — я не буду разговаривать с тобой в таком тоне. Давай пообщаемся на следующей тренировке. И принеси, пожалуйста, с собой флейту. Насколько я знаю, ты умеешь играть.

Я почти бегом бросилась от тренера. Злость кипела во мне и требовала выхода. Я вполне могла наброситься на кого-нибудь с кулаками. Пытаясь унять агрессию, стала отжиматься на кулаках. Вскоре стало легче.

На следующую тренировку я пришла с флейтой. И демонстративно стала играть, усевшись прямо посередине зала. Обида вдохновляла: флейта в моих руках творила чудеса.

— Да ты прекрасный музыкант, — сказал Васильич. — Он подошел ко мне тихо, как кот. — У тебя явный талант. Девочка с флейтой, живущая у леса. А теперь дай инструмент Киру — пусть попробует.

— Но я же не умею, — возразил парень.

— Я сказал, играй, — прикрикнул на него тренер.

Кирилл взял флейту в руки. Он действительно не был музыкантом — звуки получались смешные, нелепые и резали слух.

— Ты видишь, видишь? — Васильич говорил жестко, но спокойно. — Он неспособен играть на флейте. Значит, он хуже и ниже тебя? Отвечай, во шинь!

— Нет, — прошептала я.

— Тебе надо давать концерты, радовать слушателей, — мягко сказал тренер.

— Только мне это не нужно.

Я вырвала из рук Кирилла ни в чем неповинную флейту и в бешенстве растоптала ее.

— Я хочу биться!

— Глупая, ты так и не поняла. У тебя свой путь. И ты свой Шаолинь должна найти в себе.

— Закончим этот разговор. Вы меня не любите!

Васильич устало вздохнул и отошел от меня.

А в моем сердце зрел злой умысел.

Я подошла к тренеру:

— Простите меня, Сергей Васильевич, — я почти шептала, притворяясь такой робкой, какой была, когда только стала ученицей Школы.

— Прощаю, — удивленно ответил мне он, — иди, занимайся.

Я не была такой одаренной, как Кирилл. И я была женщиной, а они, как известно, гораздо слабее мужчин.

Но я была куда опытнее, чем он, и я выдержала бой с Бранимиром. Я решила устроить ему темную. Кирилл, любивший одеваться долго и тщательно, вышел из клуба последним. Я подстерегла его и для затравки задела плечом. Несильно.

— Любимчик Васильича, звезда ты наша. «Когда надоест — уйду». А знаешь ли, что назад пути нет? Что все мы будем заниматься до конца жизни? У тебя не будет ни семьи, ни любви. Ничего! Только боевое искусство и привилегия заходить в запретную зону Заповедного леса! Не слишком много, правда? Сейчас посмотрю, что ты собой представляешь, во шинь. Во шинь — вот ты кто, — прошипела я, — что молчишь?

— Просто замер от счастья, что такая красивая девушка стоит ко мне почти вплотную.

— Что ты несешь? — взвилась я и ущипнула мальчишку за пухлую щечку.

— Всякий вздор. Но от твоих прикосновений любой потеряет голову.

— Ты — малолетний идиот.

Мне были и смешно, и грустно одновременно, но злости я уже точно не чувствовала.

— Элюня, почему я не нравлюсь девушкам?

— Я тебе не Элюня! Не знаю, почему не нравишься. Может, цветов им не даришь…

Так, что-то тут не так. Вообще-то я собиралась бить ему морду.

— Какая у тебя маленькая ручка, Элюшка. Такие руки не должны поднимать ничего тяжелее чайной ложки.

— Хватит склонять мое имя. Нет, ты не идиот, — рассмеялась я, — ты трус, подхалим и подлиза. Девчонки испугался… Ладно, познакомлю я тебя с кем-нибудь. Но о тренировках не забывай, ты ж у нас талант.

— Эля, я неудачник! — простонал Кирилл. — Я никому не нужен. Меня никто не любит.

Мне ничего не оставалось, как обнять его. Я по-матерински погладила недоросля, уткнувшегося в мою в грудь, и сказала: