Читать книгу - "Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна - Валерия Чернованова"

Странно, что Софья была так спокойна. Ей бы умирать от страха и радоваться, что теперь ее будут оберегать, но девушка снова удивила. То, что она не тихоня и забитая мышка он понял уже давно. Но никак не ожидал, что жена за время их разлуки отрастит клыки и когти.

— Твоя жена ужасна! — тайком после обеда выговаривала ему Аня. — Вертела нами все это время, словно мы не Воронцовы, а служанки при ней. Всех строила, всем распоряжалась…

— Ты забываешь, что мы в равном браке, — попытался осадить сестру Андрей.

— Подожди… Я же пытаюсь тебя предупредить! — тряхнула локонами девушка и возбужденно зачастила, пока ее снова не перебили: — Зачем, ты думаешь, она оставила при себе Ключевского и его солдат?

— Потому что вас опасалась? — с мрачной иронией предположил князь.

— Глупости! Эта вертихвостка с утра до вечера солдатам глазки строила! Сколько раз я видела, как она прогуливается по парку, вся расфуфыренная и напомаженная. Только те за тренировки, а она уже тут как тут. А еще…

— Аня, — резко перебил ее брат. — Я говорю тебе это в последний раз: о моей жене ты должна отзываться с почтением. И хватит об этом! Ты же знаешь, как я не люблю сплетни!

Сплетни он действительно не любил и старался не обращать на болтовню сестер внимания, но в этот раз слова Анны прошлись по сердцу ударом кинжала. Хотелось верить, что это всего лишь вымыслы взбалмошной сестры, не желающей смиряться с новым укладом, но…

Но два месяца назад Софья заглядывалась на цесаревича, сама, добровольно, осталась наедине с ним и его друзьями…

А потом пожелала, чтобы в Ялите задержались солдаты.

Весь день он гнал от себя эти мысли, а потом, не выдержав, приставил к ней Кирилла. Того, кому доверял как самому себе. Он доверял всем своим людям без исключения, и теперь, когда в замке больше не было московичей, можно было не опасаться за жизнь жены. Но ему все равно хотелось, чтобы рядом с ней постоянно кто-то был.

Вечером в спальне Софья продолжила показывать клыки и когти. С трудом удалось с ней договориться. Андрей чувствовал себя укротителем дикой тигрицы! Одно неосторожное движение, и можно запросто попрощаться с жизнью. Князь понимал, что ревность, недоверие и сомнения в нем тесно переплетаются с жаждой обладать этой девушкой.

Ночь с ней стала сущим наказанием! Быть рядом, касаться ее, дарить поцелуи, которых все было мало, и не сметь переступить черту, что сам же и прочертил. 

Действительно наказание. То еще испытание для его силы воли.

Утром они снова поссорились и снова из-за охраны. Андрей не понимал, чем ей мешает приставленный стражник и из-за чего она так напряжена и взволнована.

Нервничает, как будто что-то скрывает… Какие у нее могли появиться тайны?

Аркадий Игнатьевич заверил, что зелье никак не повлияет на самочувствие того, в ком нет ни капли силы. По крайней мере, точно не в первые недели, ведь чтобы появилась искра, нужно было время. Андрей готов был ждать столько, сколько потребуется.

Верил и надеялся, хоть друг отца предупреждал, что в иных случаях никакое зелье помочь не способно.

— Может статься, что пустышка так и останется пустышкой, — заявил ему Аркадий Игнатьевич, с которым он встретился еще раз перед своим отъездом из столицы. — Значит, на то воля Многоликого. Тут уж придется смириться.

Не желая тешить Софью надеждами, которые, возможно, окажутся ложными, решил добавлять зелье тайно. Каждый день. По капле. Беляна и Варя были слепо преданы своей хозяйке.

Пришлось просить Тамилу, точно так же слепо преданную ему, своему господину.

Пришлось просить Тамилу, точно так же слепо преданную ему, своему господину.

Андрей и подумать не мог, что эта девица Вяземских, Беляна, так на нее вызверится. Всех слуг поставила на уши, привлекла внимание матери, и Тамилу едва не вышвырнули из замка.

Из-за него. Из-за его приказа.

Пришлось вмешаться.

В итоге на него ополчилась жена, на него обиделась мать. Наташа теперь старалась его избегать, и даже Аня за ужином была подавлена.

— Не знаю, отец, как ты со всем этим справлялся, — вспомнил покойного князя Андрей и горько усмехнулся.

Откинувшись на спинку кресла, какое-то время просто наблюдал за игрой теней, рожденных трепещущим над свечами пламенем. Вглядывался в знакомую с детства обстановку отцовского кабинета, сейчас утопавшего в вечернем полумраке, и думал о событиях последних недель, о жене и грозящей ей опасности.

В стенах замка за Софью можно было не волноваться. Но он не сможет держать ее здесь вечно. Да и не хотел он этого. Андрей мечтал поделиться с ней любовью к этому краю. Увидеть, как ее глаза загораются от восторга, а на губах появляется улыбка при виде чудес, которыми славилось Черноморье.

Ему хотелось, чтобы она тоже, как он, увидела, узнала эти земли. Влюбилась в них.

А заодно и в него.

Залпом опустошив рюмку коньяка, князь не стал себе доливать. Вместо этого закрыл графин, раскрашенный огненными отблесками, скользящими по узорчатому хрусталю, и поднялся.

Жена предложила сделку? Что ж, он не будет отказываться.

В спальне Софья была одна. Сидела возле камина, уныло щерившегося своей пустой пастью, а стоило ему войти, резко подскочила на ноги. 

— Я подумал над твоими словами, и, возможно, действительно был слишком категоричен, — сказал Андрей, втайне упрекая себя за неоправданную ревность. — Я принимаю твои условия, Софья.

Несколько секунд она молчала, напряженно сверля его взглядом. Потом нахмурилась и, вскинув подбородок, с иронией поинтересовалась:

— На ночь глядя? Очень удобно, ваше сиятельство. А завтра с утра вы неожиданно передумаете, и нянька вернется.

— Я не передумаю, — покачал он головой и улыбнулся, замечая, как его супруга нервно кусает губы и ищет пути к отступлению, да только пасовать не привыкла. Не привыкла проигрывать. — А ты? Не передумаешь?

Еще одна пауза. Замешательство и легкий румянец, еще больше подчеркнувший ее преступную красоту.

— Ну так что? Мне уйти или остаться? — продолжал втайне веселиться его сиятельство и также втайне уповал, что она выберет второй вариант.

— Уговор есть уговор, — тяжело вздохнула девушка и чуть слышно добавила: — Оставайся.

Андрей прошел в комнату, скинул сюртук, а после подошел к неподвижно стоящей возле камина жене.

— Мне раздеваться? — спросила она еще тише.

— Мне кажется, ты повторяешься.

— Мне кажется, мы оба повторяемся, — расщедрилась она на улыбку.

Андрей осторожно коснулся ее лица, борясь с желанием припасть к ее губам, и почувствовал, как Софья напряглась.

Казалось, в ней заледенела каждая мышца.