Читать книгу - "Гость из пекла - Илона Волынская"

Странное место – школа. Даже если у тебя нормальные отношения с одноклассниками, даже если в расписании полно предметов, которые ты любишь, вот как Ирка языки, историю и литературу… ну еще биологию… а все равно это немножко тюрьма. Для кого меньше, а для кого и больше. Ну или скорее – каторжные работы, хочешь не хочешь, а идешь и отрабатываешь. Не явился – или предъявляй бумажку, что такого с тобой ужасного случилось, или жди неприятностей. Взрослые, правда, твердят, что они тоже на работу – хотят не хотят, а идут, потому что иначе вам, лентяям, жрать будет нечего… Но здесь есть небольшая разница – они хотя бы работу выбрали сами! А ты можешь сама выбрать школу? Нет, можно, конечно, выбрать между той, которая за углом, и той, которая через два квартала… И что? Там и там будут те же предметы, какие Министерство образования решило преподавать; и даже если тебе хочется заняться чем-то важным и полезным, например, свойствами трав или особенностями французского liaison, которое Ирке тяжело давалось – практики мало! – а все равно придется идти на ОБЖ! Где тебя в твои почти тринадцать лет будут учить, что умные детки не суют пальцы в розетку. Или на этику, где тебе опять же расскажут, что хорошие детки не бьют одноклассников книжкой по башке. Даже если очень хочется.

А еще школа – это место, где учителя, которые сами знают всего один предмет, требуют, чтоб ты знала все! Вот Ирка знает десяток языков – будь она взрослой, этого было бы достаточно, чтоб ее все уважали, и плевать, что у нее с математикой-физикой не очень… Ага, а в тринадцать лет (ну, почти тринадцать) и математичка, и физик регулярно объясняют, что она – дура необразованная и быть ей дворничихой, когда вырастет. Однажды Ирке это так надоело, что она стала отвечать математичке исключительно по-итальянски, а с физиком общаться вообще на недавно выученном шведском (что там учить, перемешай английский с немецким – вот тебе и шведский!). И схлопотала «неуд» за поведение! Даже директриса, вечно отправляющая Ирку на языковые олимпиады, не стала заступаться – сказала, Ирка оскорбила преподавателей, намекая, что они чего-то не знают. Им, значит, даже намекнуть, что у них с образованием не идеально, – оскорбление, а ее прямым текстом в дворничихи отправлять – все нормально!

Американцы, с которыми Ирка общалась в чатах, рассказывали, у них в старших классах можно самому выбирать предметы – составляешь свое, собственное расписание, что ты учить хочешь, сдаешь его школьному секретарю, а дальше бегай из кабинета в кабинет, учи, что выбрал! Но это у них… А у нас не только сами старшеклассники, но и их родители считаются дебильными от рождения, неспособными сообразить, какие знания им в будущем понадобятся, а какие – не очень.

Но сегодня Ирку совершенно устраивало, что школа похожа на тюрьму или крепость – ведь если откуда-то трудно выйти, туда должно быть так же трудно зайти! Фиг Тео ее отсюда сегодня выковыряет! Она никак, ну никак не может с ним поговорить насчет ее участия в их чертовых делах. Утром ей надо было мчаться в школу: ах, Тео, verzeih mir – прости меня, все потом, ты же видишь, я проспала, ох, как я опаздываю! Теперь она на уроках – сегодня их целых восемь, раньше трех она не закончит, а ведь ее три дня не было в школе, и справки нет, надо идти к классной Екатерине Семеновне объясняться… Еще ученица Хортица собирается проявить невиданный энтузиазм – напроситься после уроков переписать пропущенную контрольную по алгебре! Надо же ей исправлять печальную ситуацию с оценками. А там можно остаться вместе со второй сменой – уроки делать. У нее в комнате авария, окна нет, заниматься совершенно негде! Вот и выходит – до самой поздней ночи они с Тео не увидятся! Ирка удовлетворенно улыбнулась.