Читать книгу - "Золотая лилия - Райчел Мид"

— Уведи его.

— Просто сказать ему? — тихо переспросила она.

— Можно и так. Или иди с ним.

— Но я хочу…

Но она прикусила губу, поскольку Мика снова переключился на нее. Поручение Джилл не обрадовало, но вскоре на лице ее появилось решительное выражение — я часто видела ее такой в последнее время. Она кивком указала на тарелку Мики.

— Ты уже поел? Мне нужно кое-что уточнить у мисс Ямани. Составишь мне компанию?

— Конечно! — просиял Мика.

Спустя несколько секунд я повернулась к Эдди и Ангелине.

— Трей не появлялся?

— Нет, — отозвался Эдди. Я проверил еще раз утром. Его сосед уже начинает меня ненавидеть. И я его понимаю.

— Свихнуться можно! — не выдержала я. Мне хотелось побиться головой об стену. — Мы рядом, но беспомощны! Каждая минута может стать последней для Сони!

Эдди вздрогнул:

— А ты уверена, что она жива?

— Ночью была жива, — ответила я.

Эдди с Ангелиной удивленно уставились на меня.

— Откуда ты знаешь? — спросила Ангелина.

— Ну, я… Не может быть! — Я уставилась за спину Эдди. — Трей!

И действительно, в столовой появился сонный Трей. Судя по волосам, он недавно принимал душ. Но вода не смыла многочисленные ссадины и синяки, которые я перестала приписывать футболу.

Эдди сорвался с места прежде, чем я успела и глазом моргнуть. Мы с Ангелиной быстро последовали за ним. Я бы не удивилась, если бы Эдди принялся допрашивать парня прямо в столовой. Но он просто перегородил ему дорогу к стойке с едой. До меня донеслись его слова:

— Завтрак отменяется. Ты пойдешь с нами.

Трей попытался возражать, но потом увидел нас с Ангелиной. Внезапно откуда-то вынырнула еще и Джилл, избавившаяся от Мики. На лице парня промелькнуло печальное, почти обреченное выражение, и он кивнул.

— Ладно.

Сразу же за порогом Эдди вцепился в Трея и прижал его к стене.

— Где Соня Карп?!

Трей был явно поражен, и неудивительно. Эдди выглядел поджарым и мускулистым, и многие не понимали, как он силен.

— Эдди, уймись! — прошипела я, с беспокойством оглядевшись по сторонам. Хотя мне самой тоже хотелось хорошенько встряхнуть Трея. Но мы ничего не успеем выяснить, если какой-нибудь преподаватель увидит нас и решит, что мы все задираем одного.

Эдди отпустил Трея и отступил на шаг. Его глаза опасно блестели.

— Где барак, где вы ее держите?

Вопрос согнал с Трея всю заторможенность.

— Откуда вы знаете?!

— Вопросы задаем мы, — одернул парня Эдди. Он не прикасался к Трею, но поза указывала на то, что он не остановится и готов применить крайние меры, если потребуется. — Соня еще жива?

Трей заколебался, и я подумала, что он упрется и примется все отрицать.

— Да. Пока.

Эдди снова сорвался. Он схватил Трея за плечи и притянул к себе.

— Клянусь, если ты и твои поганые приятели хоть пальцем ее тронут…

— Эдди! — одернула я.

На миг Эдди застыл. Потом неохотно разжал руки и выпустил Трея, но продолжал сверлить его взглядом.

— Трей, — начала я, стараясь говорить рассудительно и спокойно, ведь он все же был моим другом. — Ты должен помочь нам. Пожалуйста, скажи, где Соня.

Трей покачал головой:

— Не могу, Сидни. Ради вас же самих. Она — зло. Она тебя одурачила или скрыла свою сущность. В любом случае тебе нельзя ей доверять. Она и на тебя набросится. Позволь нам исполнить наш долг.

Слова вполне соответствовали пропаганде Воинов. Но в тоне Трея было нечто странное, что я не могла сформулировать точно. Надо мной часто посмеиваются из-за моей тупости в социальных взаимоотношениях, но я была совершенно уверена — он не слишком разделяет устремления охотников и не жаждет им подчиняться.

— Ты — другой, Трей, — заявила я. — Я тебя хорошо знаю. Ты не можешь убить ни в чем не повинную девушку.

— Отнюдь. — Я услышала в его голосе сомнение. — Она — чудовище, как и остальные. И ты в курсе, что они на все способны. Не такие, как она, — он кивком указал на Джилл.

— Разве Соня похожа на одну из них? — вмешался Эдди. — У нее что, красные глаза?

— Нет, — признался Трей. — Но у нас имеются донесения от свидетелей, видевших ее в Кентукки. Донесения о ее жертвах.

При этих словах мне трудно было сохранить невозмутимость. Я и сама наблюдала за Соней в бытность ее стригойкой. Она была настоящим монстром, и, будь у нее хоть малейшая возможность, она поубивала бы и меня, и моих друзей. Трудно до конца осознать, что те, кто превратился в стригоя, не владеют ни своими чувствами, ни душой. Они теряют связь с человечностью в себе (если так можно сказать о мороях) и перестают быть прежними. Соня творила кошмарные вещи но теперь она не является нежитью.

— Соня изменилась, — сказала я. — Навсегда.

Трей сощурился.

— Маловероятно. Тебя обманули. Здесь… какая-то черная магия.

— Так дело не пойдет! — рыкнул Эдди. — Звони Дмитрию! Вдвоем мы заставим его сказать, где барак. Я вламывался в тюрьму. Ты думаю, что захватить их компанию будет сложнее.

— Да ну? — Трей невесело улыбнулся. Это место окружено забором под электрическим напряжением, а вокруг полно вооруженных людей. И, между прочим, ее тщательно стерегут.

— Почему Соня все еще жива? — недоуменно произнесла Ангелина. Она сразу поняла, как странно прозвучал ее вопрос, и поспешила исправиться. — То есть я имела в виду… я этому только рада. Но если вы считаете, что она — зло, почему вы ее не прикончили? Она обвела взглядом нашу компанию. — Извините.

— Хороший вопрос, — кивнул Эдди.

Трей долго медлил. По-моему, он разрывался между стремлением сохранить тайны Воинов и желанием обелить свои поступки в наших глазах.

— Нас испытывали, — сказал он наконец. — Насчет того, кто достоин привести приговор в исполнение.

— О, господи! — вырвалось у Джилл.

— Вот откуда твои синяки, — заметила я. Вообще-то мои подозрения насчет домашнего насилия оказались не так уж далеки от истины. — Вы, значит, соревнуетесь за право убить женщину, которая никому ничего из вас не сделала.

— Прекрати так говорить! — воскликнул Трей в смятении. — Она виновна!

— Но даже ты в этом не уверен, — парировала я. — Верно? Ты не видишь в ней монстра в отличие от твоих друзей-охотннков.

Трей не поддался обвинению.

— Моя семья надеется, что я смогу. Каждый должен попытаться — особенно после неудачи с нападением в переулке. Тогда мы утратили дозволение убить ее… Поэтому совет распорядился провести новое испытание — восстановить наше право и доказать, что мы достойны.