Читать книгу - "Кукольник - Генри Лайон Олди"

«Пульсар» дважды плюнул огнем. В ответ послышался задушенный хрип и звук упавшего тела. Снова крики и ржание лошадей — на сей раз наверху. Всадники снаружи начали стрелять в окно. Грязное, засиженное мухами стекло разлетелось вдребезги. Проворно развернувшись и припав на левое колено, Тумидус в ответ палил из лучевика.

Давай, хозяин! Покажи этим варварам!

Спаси нас!

«О чем ты думаешь, малыш?! — спросил маэстро Карл. — Кому желаешь победы?! Он превратил тебя в раба. Ты должен желать смерти легату, должен его ненавидеть. Если его сейчас убьют — ты будешь свободен!»

«Свободен? На пару минут? Пока аборигены не прикончат и нас с Сунгхари?»

«Ты уже боишься свободы? Пусть за тебя думает и решает другой? Пусть тебя спасает — другой? А сам?»

«Я не солдат! Даже если Тумидуса убьют — не факт, что…»

«Отговорки! Лживые отговорки. Ты просто боишься».

«Да, боюсь! Я хочу жить!…»

Родной до одури, запредельный визг, от которого заломило зубы, а по телу побежали табуны мурашек, накрыл двор и дом. Вспышки, прорвавшись со двора в темный подвал, ослепили Лючано. Дикий гвалт аборигенов смешался в единую какофонию с суматошной дробью копыт — и звуковая волна схлынула.

Воцарилась звенящая, нереальная тишина.

Лишь капало что-то из банки, разнесенной пулей. Выждав с минуту, Тумидус выглянул в окно, затем в коридор.

— За мной.

Почему легат все время командовал вслух, имея возможность приказывать рабам через «клеймо», Лючано не знал. Он с трудом поднялся на ноги. Тело повело в сторону, едва не обрушив штабель ящиков. Устоять удалось чудом. Тупая боль долбила череп изнутри. Перед глазами мелькали, всплывали и гасли разноцветные пятна. Вот же напасть! Пока лежал, чувствовал себя нормально, а встал, и нате…

— Чтоб ты сдох!

В эту минуту Лючано был счастлив.

Гай Октавиан Тумидус, хозяин, надменный помпилианец, впервые открыто проявил человеческие чувства по отношению к своему рабу. Впору гордиться, дружок, как заметил бы старый экзекутор Гишер.

Скрипя зубами, легат поспешил на помощь. Тарталья переставлял ноги сам, но Тумидусу с Сунгхари пришлось вести его под руки.

Возле ступенек, ведущих наверх, лежал труп с развороченной грудью.

Лестница.

Дверь.

Солнце бьет в глаза, вынуждая зажмуриться. Это подарок судьбы: свежий воздух, которым можно дышать — с наслаждением, с радостью, а не давиться, как в затхлом подвале.

Теперь пробуем идти, а не висеть марионеткой на крючке.

Если б еще Лючано знал, зачем он обернулся, когда их совершенно невозможная троица ковыляла прочь из двора…

— Сзади!

Вопль наждаком разодрал глотку, но было поздно. Туземец в шинели, прятавшийся в тени дальней арки, уже навел на них длинный ствол оружия.

И нажал на спуск.

Выстрел раскатился по двору. Вспугнутое эхо отчаянно заметалось между стен. Тумидус крякнул, как если бы залпом выпил рюмку крепкой настойки, и начал валиться на бок, увлекая Лючано за собой. «Пульсар» прочертил огненный пунктир, отшвырнув сволочного туземца во мрак арки.

Даже раненый, падая, легат не промахнулся.

— Сунгхари! Держи!

Откуда и силы взялись? Они с брамайни поддержали хозяина, не дав упасть, уложили у стены. Лючано быстро огляделся. Никого. Похоже, стрелок был один. Остальные либо погибли под обстрелом всестихийников, либо сочли за благо унести ноги.

Что с Тумидусом?

Он не разбирался в медицине. Но, лишь взглянув, сразу понял: вторая рана куда серьезней той, что нанес обрез бородача. Пуля прошила ногу насквозь чуть выше колена. Из выходного отверстия торчал окровавленный обломок кости. Да и крови натекло порядочно.

— Аптечку, — с трудом разлепил белые губы Тумидус. Брамайни успела первой, но замешкалась, с недоумением изучая ряд биосенсоров.

— Анестезия… синий… «замазка» — бежевый… На корабль…

Глаза легата закатились, голова бессильно откинулась набок. Лучевик вывалился из разжавшихся пальцев. Мешки под глазами налились синевой, став похожи на следы от побоев.

Пульс!

Ф-ф-фух, жив! Просто лишился чувств.

«Чему радуешься, дурачок?»

«Тому, что он жив, идиот! Без него нам отсюда не выбраться. Кто станет спасать двух никчемных рабов? А вот Гая Октавиана, хозяина „Этны“…»

«Ну-ну. Обманывай себя дальше. Успехов!»

Раздирая залитую кровью штанину, возясь с аптечкой, отобранной у Сунгхари, неумело тыча выдвижным инъектором в бедро легата, выдавливая «замазку» в рану — все это время Лючано удивлялся собственной активности. Контузия не ощущалась. Голова гудела, но терпимо. И вялость в теле — как с похмелья. Но головокружение сгинуло, ноги не заплетаются, мысли не путаются…

Странно.

Влияние хозяина? Легату необходима помощь Борготты — вот и привел раба в норму, насколько мог? Или он сам сумел-таки собраться, когда припекло? Татуировка Папы Лусэро помогла?

Так нет, молчит. Даже не чешется.

«Не о том думаешь, дружок. Ты сегодня слишком много рефлексируешь. Меньше думай, больше делай».

«Вы, как всегда, правы, маэстро…»

«Я не маэстро. Я — экзекутор».

«Тем более…»

Надо идти к ботам. И надеяться, что боты не улетят раньше, чем два раба с бесчувственным хозяином доберутся до цели. Нет, корсары не посмеют бросить Гая Октавиана Тумидуса на варварской планете!

«Ты так полагаешь, малыш?…»

II

Они добрались до знакомого опрокинутого экипажа с мертвым кучером, когда за поворотом раздался, приближаясь, цокот копыт. Лючано завертел головой в поисках укрытия. Как назло, рядом не обнаружилось ни одного подходящего закоулка — только стены домов.

«Окна высоко, не забраться. Особенно с раненым, который до сих пор пребывает в обмороке…»

— К стене, — шепнул Лючано.

Он помог брамайни уложить Тумидуса на тротуар и вытащил из кобуры легата массивный «пульсар». Где тут предохранитель? Или на этой модели он вообще не предусмотрен? Ага, кажется, нашел. Рычажок мягко, без щелчка, опустился вниз. В окошечке индикатора зарядов высветилась цифра: 82. С таким боезапасом хороший стрелок, пожалуй, отбился бы от взвода пеших аборигенов. Или от десятка всадников.

Жаль, Тарталья не был хорошим стрелком.

А боевое оружие держал в руках впервые.

«Убью! Честное слово, убью!» — с навязчивостью мании крутилось в голове, как если бы он давал кому-то клятву, глупую, но непреложную. Крадучись, судорожно сжимая лучевик, Лючано пробирался вперед вдоль кирпичной стены, оставив хозяина на попечение брамайни.