Читать книгу - "Трон императора - Александр Мазин"

– Ты отпустишь его, Ирзаи! – повелительно произнес Мескес: крохотная фигурка в сравнении с царственным телом богини.– Ты отпустишь его! Ибо чары твои бессильны против нас! Ты видишь, кто перед тобой, Ирзаи?

– О, вижу вас, ничтожных!

Голос Ирзаи, чарующий и грозный, разлился, затопив крохотные фигурки людей.

– …ничтожных!

И смеюсь! Вы развлекли меня

Невежеством своим!

Но это – тоже радость

Для спавшей шесть тысячелетий!

– Ирзаи! – Голос Мескеса дрогнул.– Отпусти его!

– Что?

Отпустить мне лучшего из тех,

Кто стал Моим от мига Пробужденья?

Нет, ты безмерно веселишь меня!

– Тогда,– сухо сказал Мескес,– мы сами заберем его. Чары твои спадут. Рабы твои не властны нам помешать. А ты – не сможешь. Мы заберем его, Ирзаи!

– Так! Я не властна? И мои рабы,

Моя ничтожно жалкая услада,

Тебе не помешают? Да, забыл

Иль вовсе ты не ведаешь о том,

Как величали меня прежде.

И через сотни тысяч лет все так же будут

Взывать ко мне, страшась и наслаждаясь:

Ирзаи! Всадница!..

И двинулась дальше, к берегу. Фаргал увидел, что великолепные колонны ног ее неподвижны, а между ними поднимается из воды отвратительная голова Зверя.

«Всадница на Золотом Леопарде!»

Нет, не леопард. Много страшнее.

Точеные ступни Богини упирались в массивные, поросшие золотистым мехом, бугристые плечи. Голова чудовища, рывками, по-птичьи, поворачивалась на толстой звериной шее. Красный язык шевелился в оскаленной пасти, в которой свободно уместился бы боевой шлем царя. Но звериная шея врастала в человеческий торс, непомерно широкий, и руки были так длинны, что достигали колен. А вот сами колени уже не имели ничего общего с человеческими. Они сгибались назад и заканчивались широкими когтистыми лапами.

Ирзаи легко (будто и не была столь огромна) соскочила на мраморное ложе пещеры. Зверь-человек, Золотой Леопард Ирзаи, макушкой не доставал до груди богини. Но был на локоть выше Фаргала. И вдвое шире.

Впервые, с тех пор как взял в руки меч, царь-воин не подумал о том, чтобы сразиться с чудовищем. Он желал лишь, чтобы маги поскорее убрались и вернулось прежнее блаженное состояние.

Фаргал видел, как дергается над почти человеческими ягодицами толстый короткий хвост с круглой кистью на конце.

Золотой Леопард прыгнул. И еще раз.

Мескес вскинул руку, два его собрата положили на плечи Верховного мага ладони. Пучок зеленого пламени выплеснулся навстречу чудовищу, ударил в оскаленную морду… и рассеялся.

Зазвучал чарующий смех Ирзаи.

Чудовище прыгнуло вновь, со звонким хлопком пробив магическую защиту трех чародеев. Две руки одновременно схватили шеи Баурана и Мескеса. Верховный маг сразу бессильно обмяк. Бауран же попробовал сопротивляться. Он вцепился в запястье зверя.

Чудовище зарычало и вдруг быстрым рывком челюстей напрочь отхватило голову Баурана Семиглаза и проглотило ее целиком. Видно было, как откушенная голова проскользнула по вздувшемуся бугром пищеводу в нутро зверя.

Все еще держа в другой руке Мескеса, Леопард вскинул обезглавленный труп над головой и распахнул пасть. Струя крови хлынула прямо ему в глотку.

Ирзаи смеялась.

Последний уцелевший маг, Сабатонис, самый молодой из троих, попытался сотворить заклинание, но чудовище, не прекращая глотать кровавый поток, не глядя, выбросило когтистую лапу и пригвоздило Сабатониса к полу. Маг закричал. Хрустнула, сминаясь под тяжестью зверя, грудная клетка, и Сабатонис тоже умолк.

Ирзаи смеялась.

Леопард огромными кусками жадно отрывал человеческую плоть и глотал, давясь и кашляя. Вскоре от трех тел не осталось ничего. Даже кровь чудовище слизнуло, встав на четвереньки, длинным широким языком.

Когда Леопард вернулся к Ирзаи, брюхо его заметно раздулось.

Богиня вспрыгнула к нему на плечи, но не встала, как раньше, а уселась, обхватив бедрами звериную шею. Блаженный поток вновь окатил Фаргала.

Но что-то проснулось у царя в груди.

Словно некая невидимая струна проросла внутри и застонала, нарушая сладостную гармонию. Он смотрел на великолепное существо, восседающее на чудовищном, но, по-своему, тоже притягательном Звере, он купался в блаженстве, но…

Ирзаи, быть может, и ощутила слабенькое это сопротивление, но не придала ему значения.

– Ты – лучший из всех! – пропела она.—

Ты станешь таким же могучим,

как ушедший Мой Повелитель!

Усладой Моей ты станешь…

Она спрыгнула с плеч Леопарда и оказалась над Фаргалом. Наклонясь, Ирзаи коснулась его длинных черных волос:

– Ты лучший из всех!

Ты пришел на мой зов!

И, кудри твои обрезав,

Чтоб в радости нам не мешали! – Она коснулась пальцами лона:

– Я буду хранить!

Не будь ты так мал, не будь ты, увы…

Она вскрикнула, и на Фаргала дохнуло стужей.

– Ушел он, ушел! – простонала Богиня и рванула волосы царя с такой силой, что он невольно вскрикнул.

Но Ирзаи сумела успокоиться, и вновь жажда наслаждения охватила Фаргала…

Но диссонирующая струна продолжала вибрировать внутри Фаргала. И порождаемый ею собственный звук, медленно, постепенно набирал силу, разгоняясь, нарастая: мощный тревожный ритм большого барабана, толчок за толчком, вниз к пропасти:

«Спускался в Ад, зажав в кулаке клок осеннего неба.

И души предков витали над ним обрывками темных лет…»   

– Ты будешь лучшим из любовников моих,

и наивысшим

Я наслажденьем награжу тебя…

В руке богини возник черный клинок. Взмахнув им, Ирзаи отсекла прядь волос царя.

– Ты растворишься в радости…

Все органы чувств Фаргала трепетали от неги. Но внутри било и жгло:

«Бродяга, пират, правитель, аскет