Читать книгу - "Дорога короля - Галина Гончарова"

Кстати, что Лиля оценила особенно высоко, никакой злобы и зависти, мол ты, легко отделалась, а вот мы тут все пострадавшие…

Такого благородства Лиля не ждала, хотя объяснялось все просто.

Воля Альдоная.

От нее-то здесь что зависит? Альдонай высказался, все. Карте место. Спорить с Его волей – нарываться на еще большие неприятности, что ж тут непонятного? У каждого свое испытание и своя ноша.

Так что Лиля рассказывала маркизу Лосану последние новости, а заодно перевязывала, промывала раны, накладывала мазь, вполне профессиональными движениями…

Двое докторусов сначала отнеслись к ней не слишком любезно.

Если бы не вирмане, которые сопровождали графиню, недобро поглядывая по сторонам, и небрежно поигрывая кинжалами, и не категорический приказ Альтреса Лорта, услышала бы Лиля о себе много нового и интересного. Но и так…

Стрептоцид, что ли, изобрести?

Тоже, надо добраться до дома, да заняться.

Историю появления на свет сульфаниламида она примерно знала. Только вот Догмак обладал намного лучшим оборудованием. А что она теряет?

Даже если она получит любой из стрептоцидов, хоть красный, хоть белый, хоть какой, это уже окажется прорывом. Если от него и в двадцать первом веке не отказались, получив антибиотики… вот антибиотики Лиля вряд ли получит. Она бы не против, но тут у нее точно ни опыта, ни технологий не хватит. А что попроще – можно хотя бы попробовать.

Там что-то было связано с тканевыми красителями… надо просто вспомнить.

Домой надо…

Увы, быстро они не уедут. Это факт.

Пока коронация, пока Ройвели и Элонты в себя придут… поиздевались над ними серьезно. У мужчин растяжения и вывихи, раны от плетей и ожоги.

У женщин повреждения по дамской части. И тоже раны, ожоги…

Чтоб этого Альсина черти на том свете за ноги подвешивали! Сволочь!

Лиля знала, что его схватили, что будет казнь… да и поделом! Идти туда она не собирается, и вообще, ее это не интересует. Это внутренние дела Уэльстера. Пусть сами разбираются.

Ее дело привести в порядок друзей и знакомых. Побывать на коронации, потом заключить-таки помолвку, и уехать, наконец!

Лиля хотела… домой.

Она осознала это как-то внезапно, и сначала искренне удивилась.

Дом…

Дом для нее был там, где мама и папа, где Лешка, где мединститут…

Был.

А сейчас – где?

Лиля спросила себя, и сама же честно ответила. Дом – там, где ее муж и дочь. Где ее семья. Где живут любящие ее люди. В Ативерне.

А Лавери или Иртон, это уже не так важно. У нее здесь появилась семья. Когда она это поняла? Во время путешествия? Когда они с Джерисоном отбивались от разбойников? Когда ходили на ночную рыбалку?

Или потом?

Когда она, обмирая от страха за мужа и дочь, тащила королеву? Когда писала записку для Конкора и молилась, чтобы с Мирандой все было в порядке. Когда удирала из столицы и надеялась, что Джерисон поступит точно так же?

Когда вернулась в Кардин, и Джерисон вытащил ее из кареты и прижал к себе?

И столько всего было в его глазах…

Радость, любовь, надежда…

Сбывшееся чудо.

Они должны были умереть, а они живы. И это воистину чудо Альдоная. Может, молитвы в том монастыре сработали? Кто ж его знает…

Лиля не бралась гадать, она просто была счастлива.

Ах, ваше величество, Эдоард Восьмой, как вы правильно услали нас путешествовать. Словно знали что-то заранее…

А может, и догадывался.

Все равно, спасибо вам, ваше величество. С меня сильно причитается.

Следующие шесть часов Лиля занималась ранеными.

Чистка ран, перевязки, даже одна ампутация… ох, чего только не вместилось в это время. И осуждение людей, и косые взгляды ее не трогали. Ни капли.

Коситесь? Да на здоровье, лишь бы под руку не лезли и дело делать не мешали. А дел было – по горло.

Где рана загноилась, где жар поднялся, где еще чего… это в Ативерне постепенно вводились санитарные нормы. И докторусы уже слышали, что надо бы руки мыть. А здесь пока были тишина и покой.

Проехал на лошади, покопался в ране, поковырял в носу.

Стерильность?

Это как стервозность, что ли?

К концу дня докторусы были в этом свято уверены.

И в то же время…

Профессионал всегда распознает другого профессионала, так что докторусы постепенно начинали приглядываться. Это дураки нос дерут, но дуракам во дворце делать нечего, их тут сжирают. Быстро.

А умный человек никогда не упустит шанс поучиться.

Джерисон забежал, посмотрел на супругу, кивнул и ушел. Правда, через полчаса с кухни принесли обед и вирмане заставили Лилиан его съесть. И снова работа…

Но Лиля была не в претензии.

Она ведь медик.

Интриги, заговоры, войны, придворные… это – не ее.

А ее – госпиталь.

Вот так, по локоть в крови, но делая то, что кроме нее никто не сделает. Хорошо ли, плохо… она искренне старается помочь людям. И ведь получается…

Завтра она опять придет сюда.

***

Поздно ночью они шептались с Джерисоном.

– Что там Ройвели? Элонты?

– Минимума, месяц. Может, и больше.

– Долго…

– Да. Но раньше никак, я и так очень оптимистично настроена. Месяц – это если беспроблемно, если раны будут заживать, как полагается, если не будет осложнений…

– А могут быть?

– Я расспросила наших друзей. Еще как могут, Джес. Особенно если их раньше потащить в дорогу.

– И что тогда делать?

– Ну… либо задерживаться, либо уезжать.

Джес сморщил нос.

– Я бы уехал, но… гадко это как-то.

– Значит, останемся. Да и за Милией я бы еще понаблюдала. Она выправляется, но… мало ли что? Мало ли кто?

– Альтрес сказал, что мы можем оставаться во дворце, как дорогие и почетные гости…

Лиля пожала плечами.

Вот уж что ее не заботило, лишь бы работать не мешали.

Во дворце?

Вот и отлично. Хотя она бы и в ближайшем трактире устроилась со всем комфортом.

– Мири рассказала, что подружилась с принцессами.

– Наша малышка налаживает связи.

– Ей предстоит тяжелая жизнь. Амир будет уважать ее, и ценить будет, но вот что будет дальше? – вздохнула Лиля. – Другая страна, другие обычаи…