Читать книгу - "Ведьмина доля - Дарья Гущина"

— Гош, садись. Не бойся, не уроню, — пока живым нужен. Или попробовать договориться на берегу?.. — И тихо спросила: — Ничего не хочешь рассказать?

Он неопределенно хмыкнул и сел позади меня. Ладно. Пока — ладно.

Я пришпорила коврик, и мы понеслись. Медленно и печально. С высоты неспящий город напоминал янтарное ожерелье, лежащее на черном бархате. Спрятавшись от ледяного ветра в сфере теплого воздуха, я бездумно смотрела вниз. На освещенные магистрали. На черноту реки. На сонную окраину, мерцающую редкими огоньками в окнах домов. И вновь ощущала свою территорию, чувствовала пульс городской жизни, кровью бьющийся в вене левого локтевого сгиба. И впервые по-настоящему осознала, чем была для нечисти территория. Силой. Источником жизненных сил. Защищая свое, заново открываешь себя, находишь в себе скрытые резервы и меняешься, чтобы управлять ими. И становиться еще сильнее.

Городские постройки сменились туманными полями с редкими островками рощиц. Я смотрела вниз и, судорожно копаясь в себе, понимала, чем в будущем обернется чувство территории. Тринадцатой сферой. Если, конечно, я смогу слить в один источник движущие силы. Которые пока действовали порознь и часто конфликтовали. А развитая тринадцатая сфера — это Пламя. Слабенькое, но естественное и собственное. Но как примирить Ответственность, требующую использовать Круг, Совесть, не желающую жертвовать ведьмами, и Жажду жизни, которая категорически не хочет до кучи жертвовать собой?.. Слава богу, тетя Фиса понимала, что я не готова…

— А что такое «тринадцатая сфера»?

Это я вслух сказала или он мысли читать умеет?.. Наблюдатель, повозившись, придвинулся ближе, и его теплое дыхание взъерошило волосы на моей макушке, когда он повторил:

— Тринадцатая сфера, Ульяна. Объяснишь?

На его счастье, в моей опустошенной и замороженной душе не нашлось ни сил, ни эмоций, чтобы послать. Ни по-русски, ни в полет.

— Нет, — и немного продвинулась вперед.

Мой спутник посопел недовольно и снова подгреб ко мне вплотную.

— О чем рассказать?

— Про роль тети Фисы в вашем спектакле. И имя ведьмы. Ты же знаешь.

Руку на отсечение даю — знает. И тетя Фиса… не сделала бы того, что ей пришлось сделать без давления извне и приказа свыше. Не бросила бы Круг в тот момент, когда его наверняка придется использовать. Скорее, дождалась бы тюрьму здесь, чтобы закрыть наверняка.

— Первое — это разговор долгий и в спокойной обстановке. Будет время — объясню, но потом, — после минутной паузы сообщил Гоша. — А второе… А с чего ты взяла, что я знаю? Иллюзию совсем не видно? — поинтересовался серьезно.

— А она есть? — я обернулась через плечо.

В серых глазах горело Пламя, по черным волосам сновали искры. И никаких признаков внешней иллюзии и отофотошопленности. Взъерошенный вид, напряженные плечи, внимательный взгляд. И запах. Слабый-слабый, но бесов. Похоже… действие мыслеформы кончается, и ей на смену приходят задачи Пламени. И прежние иллюзии сползают старыми шкурками, растворяясь в слабой бесовой силе. И… Мне стало нехорошо. А если я опоздала, и он нашел ведьму и?.. Хуфия меня убьет…

— Была, — констатировал он и, склонив голову набок, тихо, но веско добавил: — Да, про дела Анфисы Никифоровны расскажу. Но вот про ведьму тебе знать не стоит. Она — не твоя работа, Уля. Не твое дело.

«Нет, мое!», — завопили нечисть и Жажда жизни, но ведьма ответственно припечатала: «Не раскрывайся, дура!», и я невольно съежилась. Да, по сути — не моя работа. Но…

— Вы упускали её не раз и не два, — напомнила угрюмо. — И не раз и не два она пыталась меня убить. Я, Гош, только хочу… поджечь хворост. Или посмотреть, как его поджигают, и убедиться в том, что больше она никого не убьет. Да, не моя работа. Но моё дело. После того, как все вы влезли в мою жизнь… Моё.

Наблюдатель посмотрел рассеянно, очевидно взвешивая «за» и «против». И я, кашлянув, дополнила:

— А еще хочу понять, зачем ей тюрьма. Предлагаю честный обмен сведениями. Тринадцатую сферу на…

Неожиданная догадка сбила с мысли, и я, запнувшись, замолчала и отвернулась. И отчаянно, до рези в глазах, всматривалась в ночную тьму, прислушиваясь к гудению ветра. Там, за защитной сферой, он бушевал, рвал и метал… А здесь, кажется, вот-вот завоет мой спутник.

— Ульяна, допрошу!

— На скорости триста километров в час, чтобы я потеряла контроль над полетом? — я ухмыльнулась. — Рискни, камикадзе.

Обернулась и по сосредоточенной физиономии поняла, что рискнет, извращенец. Я хлопнула по боку ковра, останавливая полет, села к наблюдателю боком и потребовала:

— Имя!

— Ты назвала его не далее как вчера, в архиве, — он не стал торговаться и препираться.

Я быстро перебрала всех, о ком говорила. Томка. Софья. Римма. Раяна. И нахмурилась, вновь примеривая на каждую запах. Тот самый горький запах осени здесь, в чистом воздухе, вспомнившись, стал очень осязаемым. И близким. Словно… Помедлив, я запустила руку в сумку. Документы, сотовый, ключи, кошелек, капля крови беса, пояс… Клубок на дне сумки. Небольшой, меньше кулака, с узелками на тонкой нити — противоядия от городской нечисти. То, что я получала в виде тату, Раяна завязывала в узлы. Раяна…

Гоша, подавшись вперед и бдивший за каждым моим движением, заинтересованно открыл рот, но спросить не смог. Закашлялся. Я быстро вынула клубок и подбросила в воздух, разматывая нить. Хороша маскировка. За убойной смесью ядов кто ж учует запах рук — и крови? И я не чуяла. Пока не сорвался блок с темного «угля», пока не пробудилась от спячки нечисть, которая, как и Томкина бесиха, чуяла и запоминала то, на что я не обращала внимания. Пока я не знала, в ком и что именно искать.

Нить размоталась, и в воздухе застыл крошечный желтый кристалл в форме ушной раковины. Прослушка. Я предупреждающе глянула на своего спутника и, кашлянув, тихо сказала:

— Никаких развалин. К Верховной и живо. И молчи, не сбивай с толку!

Голос, отказывающийся лгать, ужасно фальшивил и дрожал. Как и руки. И в голове — ни одной связной мысли. Только в висках до ломоты и головной боли бешеным пульсом билось имя. Раяна. Глубоко вздохнув, я встала и начала быстро формировать фантом. Толпа дымных на пороге Барских развалин мне точно не нужна. Отстегнув от ремешка сумки булавку, я уколола палец, и один воздушный фантом стал моим отражением. Если она знает, что мы знаем… нужно выиграть время. И попробовать договориться между собой, чтобы не вышло, как с безымянным.

Наблюдатель сам протянул руку для кровопускания и с любопытством изучил собственного двойника. Подслушивающий амулет я отправила в полет вместе с фантомами и посмотрела им вслед. Времени — максимум часа два.

— Теперь говорить можно?.. — для проверки поинтересовался Гоша.

— Развалины еще актуальны? — я села и сжала коленями коврик.

— Конечно.