Читать книгу - "Ритуал тьмы - Кристоф Хардебуш"

Первым на корму спустился Омар, затем Никколо, и не успел юноша сесть, как рыбак оттолкнулся от берега веслом — они отчалили. В последний раз Никколо плавал на такой лодке в Швейцарии. Он с ностальгией вспоминал давно прошедшие дни. Тогда прогулки по озеру забавляли друзей, теперь же это плавание могло оказаться опасным для жизни.

В городе горело лишь несколько огней, но в лагере османского войска костров и факелов было как звезд на небе. Крепость возвышалась на холме рядом с озером, и турки следили и за водой.

На озере было тихо. Дул легкий ветерок, но поверхность воды оставалась неподвижной, будто бриз был ей нипочем. Никколо вздрагивал и принюхивался всякий раз, когда в темноте что-то хлюпало. Он чувствовал запах дыма костров, влажной одежды рыбака, смолы на досках лодки. После отъезда из Рима юноша заметил, что все его чувства обострились, и теперь он мог воспринимать те детали, в первую очередь запахи, на которые раньше не обращал внимания.

— Ты должен оставаться очень осторожным и не попасть в руки людей султана, чужеземец, — тихо сказал Омар. — А когда проберешься в крепость, вообще всегда будь начеку. Али-паша — беспощадный человек.

— Что ты имеешь в виду? — так же тихо спросил Никколо.

— У сына Али-паши была возлюбленная, которую возжаждал и его отец, — прошептал Омар. — Однажды ночью ом захотел взять ее силой, но она сопротивлялась и ударила его. Тогда Али-паша приказал схватить ее и семнадцать ее подруг, связать их и бросить в озеро. Говорят, что в этом случае он проявил особое милосердие, потому что речь шла о женщинах. С мужчинами обошлись бы более жестоко.

От слов проводника у Никколо мурашки побежали по коже. Юноша не мог рассмотреть выражения лица Омара, но его голос звучал напряженно.

— Говорят, что после этого от него сбежала родная дочь, но официально говорится, что никакой Гайди никогда и не было.

Никколо задумался о судьбе девушек, но тут над водой раздался крик. Итальянец вцепился в край борта, чувствуя, что сердце выскакивает у него из груди. Впереди мелькнул огонек, затем вспыхнул вновь, слепя глаза, и Вивиани пришлось прикрыться ладонью. Справа к ним подплыла довольно большая лодка. На ее носу стоял бородач с лампадой на длинной палке.

Крик повторился, на этот раз в нем прозвучала настойчивость. Омар уверенно ответил что-то, и Никколо уже испугался, что его выдали людям Али-паши. Лодка подплыла ближе, и итальянец разглядел в отблесках лампады с десяток человек, смотревших на них с явной неприязнью. Они были вооружены кинжалами и мечами, еще Никколо заметил по меньшей мере два мушкета. «Интересно, какое наказание ожидает шпиона в Османской империи?» — подумал он, предположив, что за шпиона его, скорее всего, и примут.

Мгновения тянулись невероятно долго. Омар что-то говорил, затем встал, указал на себя, на плоскодонку, на Никколо и рыбака, на берег — и вновь повернулся к мужчине на носу патрульной лодки. Бородач прорычал в ответ и отдал приказ, после чего Омар бросил ему кошель с деньгами, и рыбак вновь взялся за весла. Большая лодка исчезла так же быстро, как и появилась.

Они проплыли немного, когда проводник, рассмеявшись, обернулся к Никколо.

— Он остался недоволен. Теперь ему придется делиться со всей своей командой.

— Кто, капитан? Этот тип с длинной бородой? — переспросил Никколо, жестом изображая бороду.

— Да. Он хотел забрать все деньги себе.

Дальше они двигались молча. Наконец лодка причалила к берегу рядом с крепостью. Над ними возвышался холм, закрывавший часть неба. Ловко перемахнув через борт, Омар оказался по пояс в воде. Он принялся тащить лодку к суше, и Никколо уже собрался ему помочь, но проводник поднял руку и ткнул пальцем в берег. Только когда лодка ткнулась носом в гальку на берегу, он махнул юноше рукой, позволяя сойти.

Рыбак молча оттолкнулся от берега и поплыл прочь. Вивиани и глазом не успел моргнуть, как плоскодонка скрылась в темноте.

— Пойдем, пойдем.

Следуя за проводником, Никколо двинулся по тропинке вверх. Путь был опасным: из-под ног сыпались мелкие камни, легко было оступиться.

— Где солдаты?

— Внизу. Пойдем, пойдем.

Никколо оставалось лишь довериться проводнику и идти за ним. Возвращаться было поздно, да юноша и не нашел бы дорогу один, к тому же тут легко было попасть в руки к османским солдатам. Проводник перепрыгивал с камня на камень, словно горный козел. Время от времени он останавливался и шепотом подгонял Никколо. Слева у озера был резкий обрыв, справа возвышалась крепость, откуда доносились приглушенные голоса. Теперешняя резиденция Али-паши производила мрачное и пугающее впечатление.

Наконец они добрались до стены, выраставшей, казалось, прямо из камня. Никколо вздохнул с облегчением, проведя кончиками пальцев по грубым валунам. Запыхавшись, он прислонился к стене.

— Пойдем, пойдем.

Не давая шевалье отдохнуть, проводник потащил его дальше. Они прокрались вдоль стены, и наконец Омар, прислушавшись, удовлетворенно кивнул и вошел в какую-то маленькую нишу. Там обнаружилась дверь высотой не больше метра. Проводник постучал, подождал немного и постучал еще раз. Из-за двери доносились запахи множества людей.

Дверь открылась, и в глаза Никколо ударил свет. Он мог смутно разглядеть несколько вооруженных солдат, говоривших с проводником. Юношу втолкнули внутрь, кто-то подхватил его и вытащил на свет. Дверь с громким щелчком захлопнулась.

Обведя взглядом окруживших его бородачей, Никколо приветливо улыбнулся. Он решил, что сейчас следует как-то предложить им деньги, но тут к нему подошел какой-то неуклюжий громила.

— Ты понимать? — Мордоворот говорил на ломаном итальянском.

— Да, — Никколо кивнул. — Я хочу отблагодарить вас. У меня есть деньги и…

Он не успел договорить — громила опустил ему свою лапищу на плечо.

— Али-паша хотеть с тобой говорить. Ты идти.

— Али-паша? — опешил юноша.

— Да. Ты идти!

На сей раз эти слова прозвучали как приказ. Стоявшие вокруг принялись подталкивать Никколо вперед, и, словно коня в поводу, его повели по коридору вглубь крепости. Итальянец хотел оглянуться, но ему не давали на это времени, продолжая толкать вперед.

Никколо вспомнились рассказы Байрона об Али-паше и истории, которые он слышал на пути сюда. О том, что Али-паша приказывает зажарить своих врагов заживо, раздробить им молотом все кости в теле… Байрон называл пашу бессовестным тираном, виновным в жестоких и омерзительных преступлениях.

И теперь Никколо вели на встречу с этим человеком. Человеком, которого собственные союзники взяли в осаду в этой крепости.

Никколо не знал, чего ему ждать, ведь было непонятно, пленник он или гость. Его привели в большой зал, уставленный десятками масляных ламп. Здесь собралось множество людей, не всем хватало места.