Читать книгу - "Мост над бездной - Гарри Тертлдав"

Когда прелату явился сон, он оказался одним из тех видений, в которых человек не сознает, что спит. Все выглядело совершенно четким и реальным. Ршаву окружала золотистая местность, красивее которой он никогда не видел. Проплывали редкие облачка. Святейший отец без особого удивления отметил, что проплывали они под ним, а не над головой. И то, что он сам парил воздухе, казалось столь же естественным, как и все прочее.

Рядом с ним парили другие люди: мужчины, женщины, дети. Он и это воспринял как само собой разумеющееся. Все они куда-то направлялись, и он знал куда, настолько хорошо знал, что ему не требовалось кого-то окликать, спрашивать. Даже сама мысль о том, чтобы кого-то окликнуть, показалась прелату странной. Он не был уверен, что сможет подать голос, но это не имело значения. Ему и не полагалось никого окликать.

Впереди в окружающей их золотистости появилось нечто — тонкая линия, ведущая вверх. Даже по мере приближения она не становилась шире. Ршава воспринял это с той же готовностью, как и все остальное. Все было так, как должно быть.

Он и остальные люди образовали очередь. Никто не лез вперед, не толкался. У каждого имелось свое место, и каждый был с ним согласен. Это молчаливое согласие было не менее поразительно, чем все остальное в этом месте, но прелат и его воспринял как должное.

Впереди, вокруг нерасширявшейся линии, мелькали силуэты — не мужские и не женские. Они не парили, не дрейфовали, а по-настоящему летали. Одни были настолько яркие, что после взгляда на них в глазах оставался светящийся след; другие были чернее ночи, чернее угля, чернее сажи…

По спине Ршавы пробежала холодная дрожь. Теперь он понял, где находится и почему эта линия все время остается такой узкой. Это был Мост Разделителя. Те, кто пересекал его, попадали в рай, и сопровождали их туда сияющие посланники Фоса. Но те, кто падал с него… Их ждали демоны Скотоса и вечный лед.

Одна за другой собравшиеся души вступали на мост. Лишь немногим, как показалось Ршаве, удалось его перейти; гораздо больше душ схватили демоны.

Момент его испытания неумолимо приближался. И Ршаву охватила паника — не только из-за исхода испытания. Он не мог понять, почему он вообще здесь оказался. «Здесь же судят души! — мысленно вопил он, преисполнившись отчаяния. — А я не душа! Я живой! Я дышу!..»

Но даже теперь он не мог издать ни звука. Если и произошла какая-то грандиозная ошибка, о ней знал лишь он. Но никого — ни парящие рядом с ним души, ни сияющих посланников, ни демонов мрака — это, похоже, совершенно не волновало. С тем же успехом он мог быть купцом и, не подкрепляя свои доводы документами, уговаривать сборщиков налогов снизить причитающуюся с него сумму.

Душа перед ним шагнула на мост. Она двигалась вперед и вверх, но недолго. Отчаянный вопль, который она испустила, рухнув с моста, заледенил Ршаву до мозга костей — как и хохот демонов, увлекших душу с собой.

А потом и Ршава ступил на мост. Он казался бесконечно длинным и бесконечно узким. Ршава пошатнулся. Он почувствовал, что если останется на месте, то упадет. Чтобы иметь хоть какую-то надежду перейти мост, надо двигаться вперед.

И он пошел. Он слышал — или ему казалось, что он слышит, — ободряющий шепот посланцев Фоса. Они хотели, чтобы он прошел в рай. Демоны не шептали. Они кричали. Они вопили. Они проклинали. Каждый грех, когда-либо совершенный Ршавой, теперь гремел в его ушах. И всякий раз, когда демон называл очередной грех, Ршава пошатывался на мосту. Подбадривающий шепот помогал ему удерживать равновесие, но после каждого демонического вопля — все слабее и слабее.

Но все же он продвигался вперед. Он попытался ускорить шаг, чтобы перейти мост как можно скорее, пока не названы все его прегрешения. Если у него получится, то его ждет рай. И рай становился все ближе и ближе…

— Ингегерд! — громовым голосом взревел огромный черный демон.

Ршава пошатнулся. Замахал руками. Стал крениться. И ощутил, что падает! О, как расхохотались демоны!

Он очнулся во мраке. Но, не успев испустить вопль, который стал бы первым из воплей, длящихся вечность, Ршава увидел, что это не та темнота, в которую погружен вечный лед Скотоса. Это была всего лишь ночь в лесу, и сквозь листья над головой к нему просачивался свет луны и звезд.

— А-а… — с изумлением протянул прелат. — Так это сон. Всего лишь сон.

Возле его уха прозвенел комар. Ршава был рад услышать его писк, принадлежащий этому миру. Какое счастье — различить его сквозь отчаянный стук перепуганного сердца! Чем дольше прелат лежал без сна, тем больше стихал его страх. Если он прав, если Скотос сильнее Фоса и в конце концов восторжествует, не есть ли рай благого бога всего лишь иллюзия? По этой логике рано или поздно, но все и всё отправятся в лед. И если это так, то не все ли равно — раньше или позже?

Прелат снова поерзал — почти так же, как корчился во сне на Мосту. Наконец ему удалось избавиться от камешка, впивавшегося в бедро. Вскоре он опять заснул.

Но даже когда им овладела сонливость, он все еще помнил, какой ужас охватил его, когда началось то бесконечное падение во мрак.

* * *

Вновь увидеть солнце было облегчением. И отправиться в дальнейший путь тоже было облегчением. Но, покачиваясь в седле, прелат снова и снова вспоминал тот сон. И чем больше Ршава о нем думал, тем сильнее верил в то, что понял его правильно. Наступает время Скотоса. И никто не в силах ничего изменить. Сон же был и предсказанием, и напоминанием об этом.

А как же ужас? Ршава пожал плечами и постарался о нем не думать. Этот ужас был частью агонии его прежнего, уже умирающего образа мысли. Чем быстрее он от него избавится — и поможет избавиться всем остальным, — тем лучше.

Это помогло ему почти забыть, какой ужас он испытал. Почти.

Тут он увидел крестьянского мальчика в грубой домотканой тунике. Тот бежал к прелату через луг и кричал:

— Святой отец! Пожалуйста, остановитесь, святой отец!

Ршава натянул поводья:

— Что случилось? Что тебе нужно?

Мальчик указал на свой дом. Тонкая струйка дыма поднималась из очага через дыру в центре соломенной крыши.

— Моя мама ужасно больна, святой отец. Вы помолитесь за нее? У нас мало денег, но мы можем дать вам еды в дорогу.

Ршава знал, что сделал бы это — до того, как испытал откровение. И ему все еще приходилось изображать того, кем он был прежде. Поэтому он кивнул и, скрывая нежелание, ответил:

— Веди меня к ней.

— Езжайте за мной!

Мальчик помчался к дому. Ршава дернул поводья и поехал за мальчиком, ведя в поводу вьючную лошадь.

Перед домом стоял фермер — увеличенная, бородатая и со встревоженным взглядом копия мальчика.

— Да благословит вас владыка благой и премудрый, святой отец! — воскликнул он. — Если вы хоть чем-нибудь сможете помочь моей Рипсине, я вас на коленях стану благодарить.