Читать книгу - "Черный корректор - Павел Мешков"

– Пирогов? – удивленно переспросил он.

– Ты, значит, и Карлсона не знаешь? Ясненько… Проехали! Так что там есть еще дороже?

– Постамент…

– Он золотой?

– Да что тебя заклинило на этом презренном металле?! – возмутился Дракон.

– Ты это моему сыну скажи! – дал я бесплатный совет. – Про то, что «металл» презренный. Он тебе в организм диск лазерный вкрутит, и всю свою бессмертную жизнь вечный кайф ловить будешь! Так чем там тебе этот постамент так дорог? Или он из платины?

Дракон сокрушенно вздохнул и сказал:

– Легче показать, чем рассказать. Ты глаза-то прищурь как следует, а то лучники ханские очень даже неплохо стреляли…

И в тот же момент я нашел нужным воскликнуть:

– Е‑мое!

Подо мной текла река. Нет! Не совсем так. Меня здесь не было! Я даже руку к глазам подносил – ни фига! Рядом, прямо в воздухе, торчали два драконьих глаза и старательно щурились. А может быть, что Дракон глаза вообще закрыл. Может, он не один раз все это видел, а мне интересно было. И смотрел я в оба глаза.

Висели мы метрах в десяти над довольно широкой рекой, и прямо под нами с одного берега на другой переправлялся огромный плот. По канату, как паром. Воины с монголоидными чертами лица, облаченные точь-в‑точь как на иллюстрациях в учебнике истории, с гортанными криками дружно, с трудом тянули канат, и плот со всем содержимым медленно продвигался поперек течения.

Кроме здоровенной деревянной платформы с паланкином и на колесах на плоту разместились воины, рабы и лошади. На переднем конце плота, в плотном кольце охраны, находился укрытый попоной, блистающий желтым металлом Золотой конь. Рядом на бревнах покоился непроницаемо-черный каменный параллелепипед. Я так понял, что это и был постамент.

– Чтобы быстрее погрузиться, они нарушили приказ и сняли Коня с постамента…

– Тихо ты! – шикнул я на Дракона.

– Они не слышат нас, но могут увидеть. Так что перестань пялиться на них, как лемур на самку, прикрой глазки-то! Не в кино…

Но паромщикам было не до нас. Сильное течение и ветер со стороны моря – моряна – создавали высокие волны, не особенно опасные для тяжелого плота, но все же затрудняющие переправу. Плоту предстояло преодолеть еще несколько десятков метров до берега, когда черная туша постамента шевельнулась как живая и поползла в сторону Золотого коня…

Готов поклясться чем угодно, что этот «камешек» двигался сам, судорожными толчками и совсем без помощи стоящих вокруг охранников.

Люди на плоту с громкими криками бросились на помощь воинам, пытаясь остановить движение постамента, но только ухудшили положение: плот накренился, и постамент, взламывая бревна, ухнул в воду. Плот сильно качнуло, Золотой конь завалился в сторону и, хрустя костями охранников, канул в пролом настила…

Изображение в моих глазах дернулось, зарябило, как на экране плохого телевизора, я моргнул, и картинка изменилась. Мы висели над неглубоким раскопом, в центре которого черным пятном выделялся наш знакомец – постамент Золотого коня. Самого Коня нигде видно не было, и я почти потерял интерес к происходящему внизу, тем более что яма была так себе, дрянь дрянью. А что вы хотите? Очень похоже, что рыли эту яму гномы, которые в ней теперь и копошились. Может быть, по гномьим меркам яма и являлась каким-нибудь инженерным шедевром, но ей было ой как далеко до самой завалящей дяди-Мишиной.

Меня начала одолевать скука, но тут я обратил внимание на три фигуры, стоящие на краю раскопа. Гномы в яме тщетно пытались сдвинуть с места черный блок постамента и страшно шумели, а эти, на краю ямы, жестами отдавали им приказы. Двое из троицы мне очень не понравились: мрачные, аж холодом веет, в черных балахонах, и лица, словно икра черная, а кисти рук бледные до голубизны, как у мертвяков.

Третий был довольно крупным гномом, в шипастом железном шлеме, упакованный в кожу и металлические пластины, имел угрюмое выражение лица, большую, давно не чесанную бороду и выглядел на фоне парочки в балахонах куда как более открытым и благодушным. Кстати, чуть не забыл! Все черные каспийские гномы были неграми.

– Похоже, что это предводитель черных гномов, – тихо сказал я Дракону, чтобы обратить его внимание на группу командиров и плавно перейти к расспросам о двух других из троицы, и меня буквально выбросило в полынную степь.

Я тряс головой, силясь прийти в себя и хотя бы справиться с тошнотой, а рядом корчился в судорогах хохочущий Дракон.

Разрядив обрез, я сунул патроны в карман и, звучно щелкнув затвором, пнул Черного ногой в бок.

– Хорош ржать! Гномья банда там землю роет! Того и гляди, до Золотого коня докопаются!

– Да кому он, твой конь, нужен! – Дракон покосился на обрез. – Вся проблема не в нем, а в постаменте. Это его черные гномы вытащить никак не сподобятся.

– Дракона запрягли бы!

– Обычные драконы к этой штуке даже приблизиться не в силах, а уж чтоб коснуться!.. Я бы и сам не взялся. Гномы и люди могут с ним возиться сколько угодно, но проку от них никакого…

– Та-ак! – протянул я. – Ну ты! Кусок варана-переростка! Или ты мне быстро, без запинки и вранья, разъясняешь, кому и на фига сдался этот черный булыжник и при чем здесь я…

– Или?.. – заинтересованно спросил Дракон.

– Или… – Я чуть повернул обрез и тщательно прицелился. – Или ты будешь хохотать в другом месте… С тем драконом-отщепенцем на пару, каждый о своем. Уж больно ты удобно лежишь.

И знаете, Дракон моментально все уяснил. Он и не пытался мне возражать…

Артефакт (Дракон его так назвал) находился на Земле очень давно. Во всяком случае, его обнаружили и изучали еще до Первой войны. Что это за война такая, Дракон уточнять не стал, а про возраст артефакта заметил: «Чертовски древняя хрень!»

Изучать-то ее изучали, но понять так и не смогли. Во время войн кирпич этот как бы активизировался и начинал передвигаться. Для чего – тайна, покрытая мраком. И еще ходили легенды, что в глубокой древности артефакт даже мог летать.

Из деятелей другой стороны быстрее всех в отношении к данному артефакту определились шианы. Они предположили, что изучаемый предмет является чьим-то записывающим устройством, на манер магнитофона, со всеми присущими функциями. В частности, артефакту приписывали функцию «перезапись», то есть возможность активно влиять как на судьбу отдельного индивидуума, так и на прошлое в целом. Со всеми вытекающими…

То, что артефакт периодически гнобил существ с магической сущностью, представителей другой стороны остановить не смогло, и началась форменная охота за предметом для прихватизации и использования в личных целях. Спионерить пытались и в одиночку, и группами, но дело категорически не задавалось. Процесс резко осложнялся тем, что буквально все, кому артефакт этот был на фиг не нужен, чисто в профилактических целях принялись вставлять палки в колеса заинтересованным существам. В результате Та Сторона докатилась до всеобщего размежевания по интересам и формирования чего-то вроде клубов «черных» и «белых». При этом частенько не брались во внимание ни собственно цвет субъекта, ни его наклонности или особенности характера.