Читать книгу - "Оскверненная - Гленда Ларк"

В камерах теперь содержалось сорок силвов. Сорок. Лиссал могла бы поставить на колени весь Брет – если бы ей удалось их осквернить.

Однако они этого избежали; не были осквернены даже те две пожилые женщины, которых привезли первыми. Я подошел к их камере – они просто сидели, глядя на меня. Одна из них зажгла колдовской огонек, и он был голубым, не замаранным дунмагией. На коже женщин я не увидел никаких отметин, оставленных осквернением. Прежнего недовольства пленниц теперь тоже не было заметно. Они были настороженными и молчаливыми. В сопровождении тюремщика я прошел вдоль всех сорока камер, заглядывая в каждую, и ни один из силвов не проронил ни слова. Слабые щупальца краснокоричневого тумана тянулись в подземелье, но тут же рассеивались серебристоголубым сиянием силвмагии.

– Спасибо, – сказал я стражнику и вернулся к лестнице, ведущей на дворцовый уровень.

Когда я снова вошел в приемную Лиссал, она все еще была там, дожидаясь меня, – полулежала на софе, опираясь на гору подушек.

– Ну? – спросила она.

– Они далеки от оскверненности, – тихо сказал я. – Думаю, это означает, что Мортреду такое удавалось лучше, чем тебе. Он, в конце концов, был могучим магом.

Лиссал выслушала меня и поежилась. Я жалел о том, что изза багрового тумана не могу как следует разглядеть выражение ее лица.

– Какой тебе кажется моя колдовская сила по сравнению с его, Головастик? – спросила Лиссал.

– Мне жаль, но я этого не знаю, – совершенно честно ответил я. – Его я видел глазами птицы, а тебя вижу несовершенным человеческим зрением. Я вижу теперь иначе – все вижу иначе.

Лиссал ничего не ответила. Она была бледна, и я заметил капли пота у нее на лбу. На краткое мгновение ее глазами на меня посмотрела Флейм, страдающая и испуганная.

– Тебе плохо? – спросил я. У меня пересохло во рту.

– Кажется. У меня начались судороги. Скажи Керену, чтобы явился ко мне.

Я кивнул. Можно было колокольчиком вызвать слугу, но я пошел сам. Выйдя за дверь, я помедлил.

«Келвин Гилфитер, – подумал я, – надеюсь, ты знал, что делаешь».

Я повернулся к стоявшим у дверей стражникам.

– Никто не должен входить в покои властительницы, кроме целителейсилвов, – сказал я. – Никто, даже сам властитель. Вы поняли? – Стражники обменялись встревоженными взглядами: я ведь пытался запретить властителю входить в комнату его собственной жены. Я напустил на себя смущенный вид. – Ее время наступило, только держите эту новость при себе. Пусть один из вас сходит за сирсилвом Кереном, и побыстрее.

Я снова проскользнул в приемную, прошел в спальню Лиссал и запер дверь, ведущую в покои Тригана. Иллюзий я не питал: как только Лиссал поймет, что ее судороги – на самом деле родовые схватки, она первым делом заставит когонибудь убить меня. Она не могла рисковать тем, что я, оставаясь в живых, уничтожу ребенка Мортреда. Поэтому мне нужно было позаботиться о том, чтобы она ни с кем не могла заговорить и наложить на этого человека заклятие.

Передо мной встала проблема: я никоим образом не мог помешать Тризис присутствовать в комнате. Мне предстояло все время опасаться, чтобы скромная пожилая целительница неожиданно не всадила мне в спину свой хирургический нож.

«Будь ты проклят, Мортред, – подумал я. – В одном ты был прав: ты оставил наследие, которое долго будет нас преследовать».

В комнату вошла Блейз в сопровождении и Дека, и Тризис – все они несли какието узлы.

– Что это такое? – раздраженно спросила Лиссал. – Керен, у меня ужасные боли. Думаю, я чтото съела…

– Если ты пройдешь в свою спальню, сирвластительница, я осмотрю тебя.

Лиссал, все еще ничего не подозревая, выполнила просьбу Блейз. Когда она легла на кровать, осматривать ее принялась Тризис. Целительница взглянула на Блейз и кивнула:

– Ребенок уже в пути.

– Я ее не хочу, – капризно протянула Лиссал. – Мой врач – ты, Керен. Осматривай меня ты.

Блейз склонила голову и успокаивающе пробормотала:

– Конечно, сирвластительница, но я не сомневаюсь, что Тризис права: твой младенец скоро родится.

Лиссал затрясла головой:

– Нет, такого не может быть! Слишком рано…

– Иногда младенцы придерживаются другого мнения, – сказала ей Тризис.

– Но я не готова! Мне еще нужно сделать… – Она села на постели.

– Прости. – Блейз с твердостью уложила ее обратно. – Тебе нужно лежать.

– Тогда позовите двоих стражников: мне нужно отдать распоряжения. Есть вещи, которые необходимо сделать…

– Позже, – ответила Блейз. – Сначала дай мне тебя осмотреть.

Я стоял в дверях, и мне не нужно было обладать безупречным зрением, чтобы заметить, какой взгляд бросила на меня Лиссал. Я посмотрел ей в глаза.

– Я не желаю, чтобы он оказался рядом с моим ребенком, – указывая на меня пальцем, бросила Лиссал. – Вы меня слышите? Он хочет убить младенца! Он хочет убить наследника престола Брета!

Блейз взглянула на меня и пожала плечами:

– Думаю, тебе лучше выйти.

Я отправился в приемную; там Дек распаковывал узлы, которые они принесли с собой. На полу валялись два меча и какаято одежда. Дек покраснел, увидев меня.

– Я так рад, что ты не погиб, – сказал он, дернул за воротник своего платья и покраснел еще сильнее. – Мы уж думали, что ты откинул копыта.

– Я… что?

– Ну, скапустился… помер. Келвин был жуть как обеспокоен.

– Аа… Он, наверное, винил себя. – Я вздохнул. На всех нас, включая меня, лежала тяжелая вина. Прошло столько времени, а я так и не сумел спасти Флейм… Я прогнал эту мысль и попытался приободрить мальчишку: – Хочешь, Дек, мы с тобой заключим сделку: я не стану обсуждать твои наряды, если ты не будешь привлекать внимание к тому, что ты уже выше меня ростом. Как же ты вырос! Он расплылся в улыбке:

– Ты заметил?

Из спальни вышла встревоженная Блейз:

– Что случилось, Руарт?

– Лиссал, должно быть, хочет когонибудь зачаровать, чтобы меня выбросили с балкона. Она думает, что я убью ее ребенка.

Блейз с любопытством взглянула на меня:

– А ты это сделал бы? Я кивнул:

– Конечно, если он родится дунмагом. А мы все знаем, что так и случится. Лиссал, наверное, прямо сейчас принуждает Тризис убить меня.

Глаза Блейз широко раскрылись, и она поспешно вернулась в спальню.

В середине дня меня вызвали в парадные покои. Идти мне не хотелось, но когда властитель требует твоего присутствия, отказаться нельзя, даже если знаешь, что он – просто пустая оболочка человека, которым когдато был.