Читать книгу - "Паломничество жонглера - Владимир Аренев"

— Все целы? — спрашивает у отца Руддина Тойра — и непонятно, имеет ли он в виду только монахов или и «лесных стражей» тоже.

— Все, — ухмыляется тот. — А кто не цел, подлечатся. Ничего, им же на пользу. В следующий раз подумают, как на служителей Церкви вилы поднимать. — И монах вворачивает довольно крепкое словцо, вполне характеризующее, по его мнению, и нападавших, и их родню.

— Да при чем здесь… — морщится Тойра. Он склоняется над одним из поверженных грабителей: — Кто у вас за главного?

Бедняга испуганно вертит башкой, видит на телеге обездвиженного и тычет в него пальцем:

— Топырь-Ух! А что с нами теперь будет, господин?

— Это ваше дело, — заявляет Тойра. — Я господин над собственной жизнью — и хлопот с нею мне вполне достаточно. Но урок, так и быть, вам преподам. Сегодня обойдемся без притч, прямым текстом, а то, боюсь, не усвоится. — Выдернув Топырь-Ухов ремень, он сдергивает с главаря штаны и объявляет:

— Вот тебе первое мое наставление, вьюноша. За что бы ты ни брался, делай свое дело хорошо или не делай вовсе. Этот мир слишком неустроен, чтобы сносить бездарных сапожников и никудышных рыбарей.

Каждое слово сопровождается хлестким ударом ремня.

«Хорошо, — подумал тогда Найдёныш, что меня он учить не будет, а отдаст в сэхлию».

— Далее, — продолжает Тойра, — Ты можешь, конечно, остаться грабителем. Но если так, то, смею надеяться, выбор свой ты сделаешь осознанно. Многие думают, что это непыльное и забавное ремесло. Теперь, полагаю, от подобных заблуждений ты избавлен. — (И всё это — под свист ремня!) — Если же ты решишь-таки остаться в «лесных братьях», уверяю тебя, вьюноша, что рано или поздно ты нарвешься на тех, кто окажется сильнее тебя, и умрешь глупо и бездарно, что будет достойным итогом глупой и бездарной жизни.

«Впрочем, — мысленно добавляет Тойра, — понятия „смерть“ и „глупо/умно“ соотносятся друг с другом лишь в человеческих головах. Но мальчику этого не объяснишь, тем более с помощью ремня».

Однако Тойра и не ставит перед собой такую задачу, он хочет, чтобы паренек задумался, стоит ли разменивать на медные «плавники» сиюминутных сомнительных удовольствий золотое «око» своей жизни. «Жизнь одна, другой не жди».

— Ну-с, довольно, я полагаю. — Он возвращает ремень на место и нажимает в нужные точки — Топырь-Ух, потрясенный событиями последнего получаса, торопливо сползает с телеги, всхлипывая и натягивая штаны на исхлестанный зад.

— Всего хорошего, — учтиво кивает ему Тойра, успевший уже взобраться на Топтунью.

Монахи, посмеиваясь, понукают лошадок, и телеги продолжают свой путь. Позади остаются незадачливые грабители во главе с Топырь-Ухом; только две стрелы, воткнувшиеся в доски бортов, качают оперением — их так и забыли выдернуть…

— Вы чародей? — тихо спросил тогда Найдёныш. Тойра помотал головой; кажется, вопрос изрядно позабавил его.

— Нет, конечно. Где ты видишь у меня посох? Да и на ступениата я мало похож, верно?

— Не знаю, я не видел ни одного ступениата, — честно признался Найдёныш.

Проповедник поднял левую руку так, что рукав плаща поехал, обнажив запястье:

— Ступениаты носят особые браслеты, тебе потом покажут, как они выглядят.

— Я тоже буду носить?

— Да — пока не пройдешь испытание. Разница в том, — продолжал он, предупредив готовый сорваться с кончика Найдёнышевого языка вопрос, — что чародеи бывают разные, более могущественные или менее. Однако могущество без ответственности и без мудрости разрушительно — прежде всего для того, кто им обладает. Поэтому очень важно отдавать себе отчет в том, насколько ты силен и на что способен. А считаешь, будто способен на большее и тебя недооценивают, — изволь, пройди испытание и докажи это. Испытуемый лишается статуса чародея, он — обычный студениат. От того, какой сложности проверку он выбрал, зависит, какую ступень могущества за ним признают, если он пройдет проверку, — и не более того. Всякая случайность исключена, испытания любой ступени очень сложные, часто — опасны для жизни и даже для души.

— А если человек просто на захочет идти в сэхлию? Будет себе так чародеем, без всяких проверок, ничем не рискуя?

— Нет, — покачал головой Тойра, — чародейство — это то ремесло, где самоучки не успевают добиться сколько-нибудь весомых результатов. Они гибнут раньше, чем понимают, что произошло. Я уже не говорю о том, что у всяких ремесленников есть свои цехи, и их старшины строго следят за «вольными работниками».

— Разве можно обнаружить чародея, если он сам того не захочет?

— Обычному человеку это будет сложновато, но другой чародей вполне способен на такое. Конечно, проще, если чародей, которого ищут, проявляет активность — в магическом смысле: накладывает заклинание, творит сложный магический предмет.

— Ну и затаится он, будет от всех прятаться и не колдовать — тогда не найдут?

— Чародейство в чем-то сродни порошку из лепестков кровяных цветочков: чем чаще используешь, тем больше хочется делать это снова и снова. Так что «прятаться» «не колдовать» сложнее, чем однажды договориться с цеховыми старшинами.

— А говорят, трюньильцы все чуть-чуть чародеи, и у них никаких эрхастрий нет, — не отстает Найдёныш.

— Так то трюньильцы, — отмахивается Тойра. Вот ведь мальчик какой осведомленный! Но объяснять долго, долго и не нужно. Потом сам поймет, и так по глазам видно, что он сегодня полночи будет вертеться и думать об услышанном.

— Может, вы трюньилец? А то вон как этого Топырь-Уха уделали, двумя пальцами!

— Ну а при чем здесь чародейство? Люди привыкли, что чародей это тот, кто способен делать то, чего не умеют делать они. А чародей — тот, кто приближается к истинному видению мира.

— Это как?

— А так. Погляди-ка на этот сундук. Помнишь, как Топырь-Ух к нему кинулся? Наверное, думал, что в нем золото. Он не видел, что находилось в сундуке на самом деле. Так и большинство людей различает лишь оболочки вещей и событий. Чародеи же постепенно, шаг за шагом, ступень за ступенью, обучаются мастерству видеть суть; сперва видеть, а потом и влиять на окружающее. Каждый из нас тоже влияет на мир: ты ступаешь на песок, и на нем остается след, ты натягиваешь тетиву лука, и стрела (если ты натянул тетиву как следует) летит и вонзается в цель. Примерно то же самое делают чародеи, только на другом уровне.

— Они везут подковы в карманах, вместо того чтобы погрузить в сундук?

Тойра смеется:

— Наоборот! Они создают подковы и создают сундук, чтобы перевезти их. В принципе, каждый человек, если захочет, может обучиться этому. Но стать чародеем сложно, а быть им — еще труднее. Всё время видеть изнанку мира… — Проповедник качает головой. — Кстати, некоторые нечародеи тоже порой прозревают, только им становится доступна не вся картина целиком, а отдельные ее кусочки. Тот твои рисунок, где Жорэм отбивается от тайнангинцев, — там ты очень многое увидел правильно. Или вот другой… с которым тебя нашли в крапиве. — И хотя произнесено это было обычным, даже вроде небрежным тоном, Тойра пристально наблюдал за Найдёнышем.