Читать книгу - "Драконов не кормить - Ирина Лазаренко"

Потом был город – сжимающие дорогу дома, сначала глинобитные, потом каменные и кирпичные, повыше и пониже, узкие и квадратные, иногда коряво-круглые, с маленькими окошками и широченными трубами, с балконами, мансардами. С плоскими крышами, по которым хотелось немедленно побегать в облике дракона, и со скатными крышами, с которых хотелось скатиться, оглушительно вопя. Телега гуп-гупала по мощёным улицам, и вскоре Илидору стало казаться, что каждый шов между камнями заканчивается в его хребте. Улицы были кривыми и холмистыми, широченными и узкими, а потом повозка остановилась. Илидор думал, они приехали, но оказалось, что дальше можно идти только пешком.

Тут Урал и Йеруш почти подрались, выясняя, кто должен идти в харчевню, а кто – оставаться с вверенными драконами, и Урал говорил, что Йеруша никак не касаются дела с Эпадием, сыном Баресы, потому Йеруш должен оставаться тут с повозками и не спускать глаз с драконов. Найло на это кипел и булькал, потому что дорога его «достала и заскучала до смерти, ты видишь, я уже почти мёртвый стою», и он тоже немедленно желал в харчевню, а драконов можно взять с собой.

Илидор слушал их перепалку с ухмылкой: он-то знал, что вопрос лишь в том, кому первому надоест пререкаться, и не сомневался, что Урал сдастся под натиском почти мёртвого Йеруша Найло.

И потому дальше была восхитительная прогулка по городу, и Цепфа в этой части оказалась гораздо, гораздо лучше, чем в привратной. Дома посветлели и обвешались гирляндами ползучего винограда с красно-зелёными листьями, немного пушистыми и очень прохладными на вид. У домов торчали деревца в кадках и толстые полосатые коты, что-то мурлыкающие солнцу. Туда-сюда сновали горожане в смешных одеждах: женщины в платьях с такими пышными юбками, точно под каждой было ещё две, мужчины в рубашках с воланами на груди и узких штанах. У многих мужчин, даже совсем молодых, были тросточки – ими так размахивали при ходьбе, точно вышли на улицу с целью пришибить побольше людей.

Дорога закончилась террасой с тремя каменно-круглыми ступенями в харчевню под названием «Кружка тени».

– Пришли, – ворчливо и без всякой нужды объявил Урал Маскай.

* * *

Илидор сидел в харчевне и цедил пиво из тяжёлой пузатой кружки. На вкус дракона, пиво было кисловатым и горьковатым, но под перчёные рёбрышки шло недурно. На самом деле Илидор не знал, каким должно быть пиво – Найло оказался первым эльфом, которому пришло в голову дать дракону алкоголь, и дракон теперь с интересом вслушивался в собственные ощущения: как холодный напиток щиплет пузырьками горло, и как становятся всё более гулкими звуки, по мере того как пустеет кувшин.

Харчевня эта была, наверное, самой просторной в мире: в зале легко разместилось два десятка столов, стойка во всю стену, что-то вроде подиума в одном из углов – там тоже стоял стол, а за столом со своими приближёнными трапезничал Эпадий, сын Баресы. Трудно было поверить, что все эти люди в харчевне собраны им же для похода, целей которого драконы пока не знали в точности: нечто вроде «испытать действие ядовитых течений на растения». В харчевне всех участников похода, которых оказалось как-то ненормально много, «собирали воедино, чтобы никого не потерять и набраться сил перед дорогой». По поведению собравшихся не было похоже, что они боятся потерять друг друга или набираются сил, – скорее они просто набирались, причём за столом Эпадия пиво убывало быстрее, чем на прочих.

У Найло случился приступ «отцепитесь и дайте подумать», потому он не донимал Илидора и никого другого не донимал, никуда не бежал, не сверкал глазами и вёл себя даже слегка пришибленно. Что-то медленно чёркал угольком на бумаге, глядя на неё пустым взглядом. Иногда прикладывался к своей кружке, едва ли замечая, что именно пьёт, мимолётно морщился и снова смотрел на бумагу невидящими глазами. Рядом в глубокой миске остывал тушёный горох с топлёным салом.

Даже дурацкие частушки, которые горланили конюшие за столом неподалёку, совсем не беспокоили Найло, он их как будто и не слышал.

За соседним столом сидели Урал Маскай и двое сподручников. Еще три сподручника и Рратан – за другим столом. Рратану, разумеется, ни пива, ни рёбрышек никто не дал, дракон мрачно ковырял ложкой перловую кашу с обожаемой людьми жареной морковью и горбился так, словно хочет закрыться от мира крыльями, которых у него не было в человеческой ипостаси. Сподручники косились на Йеруша, который какого-то шпыня предпочёл общество дракона эльфскому – точнее просто кивнул Илидору подбородком на место за своим столом как ни в чём не бывало, а дракон, тоже как ни в чём не бывало, на него уселся.

Не просто так в Донкернасе уже поговаривали: дескать, некоторые эльфы, кажется, подзабыли, что все драконы – драконы, хоть золотые, хоть синие, хоть в крапинку, а Тарис Шабер, по слухам, даже обратился с этим вопросом к Теландону. И ещё говорили, что у Теландона всё-таки состоялось с Йерушем несколько жёстких разговоров, но в чём заключалась их суть, каким был итог – никто не мог сказать.

Илидор поглядывал на бумагу, по которой чёркал Найло, пытаясь разглядеть в хаотичных чёрточках контуры карты Декстрина. Получалось не очень.

– Да я говорю: Эпадий позвал в город магов с их драконами! – раздался звонкий девичий голос за столом у окна, где сидела развесёлая компания молодёжи. – От скажите: барыжат же маги драконьими потрохами?

Илидор осторожно обернулся.

– Зачем кому-то драконьи потроха? – спросил круглолицый здоровяк.

Девушка, к которой он обращался, остроносая белобрысая худышка, закатила глаза:

– Ты как с ясеня свалился, Наругат. Драконьи потроха – они ж страсть какие полезные! А ещё редкие и дорогущие, их аптекари с охотой купят, знахарки купят и маги, может, тоже. Для зелий, для оберегов, для всяких коллехций, какие учёные умники составляют, чтобы ними тыкать друг дружке под нос. И от когда дракон подыхает, положим, от старости или в бою, – получается целая куча полезных потрохов, так куда маги её девают, а? Ну ё, скажешь, закапуют в землю, огнём палят или в речке топят? Не-е! Маги их продают, если не совсем дураки. А может, даже грохают драконов нарочно, чтоб продавать полезные потроха. Я б так и делала! Как новые наплодятся – так старых и на потроха!

Грохнул смех.

Илидор покосился на Йеруша, желая спросить, можно ли ему сломать руку этой визгливой балбеске, но Йеруш ничего не слышал, погружённый в свои заметки. Дракон вздохнул. Он, конечно, предполагал, что ответом было бы категорическое «Нет», но, как говорил Илидору весь его не особенно богатый опыт, – если не спрашивать и не пытаться, то вариант будет только один, а если спрашивать и пытаться – то целых два.

– Охотникам на здоровых зверюг дюже помогает коготь дракона, – продолжала вещать девушка. – Коготь цепляют на шею навроде амулета. И кабаны сами падают замертво!

За столом раздалось редкое недоверчивое «У-у-у». Илидор заметил, каким тяжёлым, полным тоски взглядом смотрит на развесёлую компанию Рратан, и золотому дракону крайне не нравились глаза Рратана. В них была такая застарелая, угрюмая злоба и тоска, которая просто не могла где-нибудь не прорваться, и очень странно, что эльфы этого не видят, что эльфы продолжают таскать этого дракона с собой, как ни в чём не бывало.