Читать книгу - "Записки Черного Властелина - Александр Дихнов"

Сия тревожная мысль беспокоила Бьорна недолго, а первоначальный расчет оказался все же верен. Вполне вероятно, хотя и не стопроцентно, что Нимрааз специально не форсировал события, пытаясь уяснить возможности противников, а завершил все в свою пользу уверенно и быстро. Как выяснилось, гоблинов было значительно больше, чем показалось Бьорну изначально, и группе вновь подоспевших удалось локализовать Фин. То есть где-то вдалеке что-то еще происходило, но звуковое сопровождение наводило на мысль, что это была уже не охота гномихи на гоблинов, а совсем наоборот. Затем к друзьям из Сонной Хмари, продолжавшим ожесточенно сопротивляться, направились две группы по шесть гоблов, сильно удивившие волшебника каким-то странным разреженным порядком передвижения. Когда они подошли поближе, причина их странного поведения стала ясна – гоблы перли здоровенные сети... Ну и, наконец, черные всерьез занялись самим Бьорном. Нимрааз и подручные перестали швыряться в него одиночными заклинаниями с какой-нибудь конструкцией, а попытались проломить его оборону с помощью вала сырой, голой энергии. И это было как раз то, чему Бьорн противостоять не мог...

Финал наступил практически одновременно для всех. Как раз когда гоблины со второй попытки накрыли сетями и своих, и чужих, лишив всех их возможности шевелиться, черные пробили защиту Бьорна. Вал энергии сбил его с ног и тут же трансформировался в мощное парализующее заклятие. Через мгновение тьма затопила мозг великого белого мага, но прежде в нем промелькнула одна оригинальная мысль: «Зачем они захватывают героя, можно понять, но вот я-то по что им нужен?..»

* * *

Ужас собственного положения дошел до Элли далеко не сразу. Когда она проснулась от крика волшебника, то совершенно нормально испугалась и немедленно попробовала где-нибудь схорониться. Особо подходящих мест поблизости не наблюдалось, а к броскам по-пластунски на дальние дистанции Элли была не готова, однако дно ущелья было сплошь усеяно крупными валунами замысловатой формы, так что в итоге она просто забилась меж двух камней и постаралась сделать так, чтобы ничего ниоткуда не торчало. В целом результат был достигнут, гоблины ее не заметили, и, слегка успокоившись, она даже решилась поглядеть на ход битвы. И хотя подробностей при полном отсутствии освещения рассмотреть не удавалось, общий смысл происходящего загадок не таил – дела у Бьорна и компании шли скверно. Это, надо признать, здорово встревожило Элли, потому как по-первости она считала, что в ее задачу входит только не попасть под горячую руку гоблинам, а потом волшебник, как всегда, победит, и все будет хорошо. Но волшебник не победил, напротив, кучка гоблинов схватила его и потащила, как куль с навозом, и тут Элли узнала, что такое настоящий страх. Такой, когда желудок скручивает в узел, сердце колотится где-то в районе гортани, а дышать нет никакой возможности. Сейчас, буквально сию минуту, черные прикажут своей ораве обыскать ущелье, ее неминуемо обнаружат и тогда... Обычной сельской девушке тут бы полагалось отправиться в глубокий обморок, и в подобных случаях это даже удобно, чтобы не так мучиться. Но Элли, не к месту выказав недюжинный характер, оставалась в сознании и была вынуждена наблюдать, как на фоне стремительно разгорающегося рассвета гоблины вяжут и пакуют ее товарищей, обихаживают собственных раненых, затем строятся компактной группой вокруг пленных и, возглавляемые черными чародеями, уходят вверх по ущелью. Просто уходят. Не предпринимая ни малейших попыток кого-то там отыскать. О Свет, какое это было облегчение!

Однако спустя полчасика, когда Элли, набравшись мужества, выбралась из норы, уселась на камень и подставила лицо лучам восходящего солнца, она начала понимать, что радоваться-то было нечему. Более того, она уже очень хотела оказаться рядом со своими друзьями. Нет-нет, она вовсе не желала разделить с ними опасность и не испытывала угрызений совести (как ни крути, а в сражении с гоблами и Нимраазом она себе места не видела), просто их положение выглядело во много раз привлекательнее, чем ее. Враги не собирались никого убивать, а даже будучи в плену, находишься в коллективе – раз, можешь хотя бы поесть – два, в то время как она... Она была абсолютно одинока и беззащитна посреди гор, о которых не имела никакого представления. Да, гоблы не тронули их поклажу, но волшебник не рассчитывал на длительный поход, так что там не было ни снаряжения, ни припасов. А даже и были бы, что толку?

Нормальная дочь деревенского мельника должна была бы в этом месте разрыдаться в три ручья, обессиленно рухнуть на землю и валяться там в ожидании чуда, которое при таком раскладе не имело шансов произойти. Но Элли преодолела шок, не поддалась ощущению безнадежности и принялась рассуждать с недетской трезвостью. Реветь бессмысленно. Сидеть, сложив руки на коленки, бесполезно. Ложиться и помирать не хочется, да и успеется всегда. Что остается? Встать и идти. Куда? На восток, навстречу солнцу? Даже если удастся выбраться из этих мерзких гор, а верилось в такое с трудом, то что? Сгинуть в лесах? Не годится. Значит, нужно двигать на запад, вслед за гоблинами. Да, страшновато. Но там может произойти хоть что-то. А что бы ни произошло, хуже чем есть не станет... И Элли встала и пошла. Налегке, взяв только фляжку с водой. Потому как либо события произойдут в ближайшем будущем, либо их не будет вовсе. И отдаленного будущего тоже.

Ущелье на поверку оказалось длинным, извилистым, вполне проходимым и... скучным. Конечно, чапать пару часиков по каменистой, постоянно повышающейся поверхности было достаточно утомительно, и Элли быстро начала уставать, тем не менее бороться с физическими неудобствами ей было куда проще, чем с моральными. Очень трудно одновременно и мечтать о чем-нибудь, и бояться этого. Это изматывало, и ей приходилось тратить огромные силы только на то, чтобы заставить себя двигаться в противовес нарастающему желанию сдаться. Забить на все, лечь, предаться тихому отчаянию...

Силы подошли к концу вместе с ущельем, а заодно, как оказалось, и надеждами. Вывернув из-за очередного поворота сильно сузившегося ущелья, Элли обнаружила, что впереди ее ждут ярдов четыреста свободного пространства, а затем каменная стена, почти отвесно уходящая вверх. Это выглядело, как небезызвестное слово из шести букв, которое в разговорах с друзьями Джерри любил употреблять по поводу и без. Тут повод, безусловно, был, и даже эпитет «полный» казался уместным как никогда. Собственно, от немедленного выпадения в осадок Элли спасло только неожиданно возникшее именно в этот момент соображение. Ей вспомнился разговор с Элинор, в котором та наплела кучу всего про жизнь, Судьбу, ее, Элли, важную роль в грядущих событиях, и хотя к предсказаниям ведьмы, тем паче столь смутным, можно подходить критически, но не настолько же... Если бы Элли было суждено спустя пару дней бесславно пропасть в горах, то вряд ли ведьма стала бы так распинаться и гнать ее прямиком на смерть.

Однако дополнительное обозрение открывающейся панорамы, равно как и анализ пройденного пути не выявляли никаких новых возможностей. Единственным обстоятельством, отмеченным Элли при повторном осмотре, стал, казалось бы, незначительный факт: с того места, где она стояла, всего тупика не видно. Примерно посередине между ней и стеной разбитых надежд бока ущелья сходились, образуя узкую горловину и скрывая от взгляда дальние углы тупика. Правда, по конфигурации возвышавшихся вокруг скал и абсолютно несведущему человеку было понятно, что прохода дальше там нет и быть не может, но вдруг есть что-нибудь другое? Элли не могла даже вообразить, что именно, но решила сходить и проверить. Идти недалеко, а раз уж биться, то до последнего!