Читать книгу - "Побег без права пересдачи - Наталья Мазуркевич"

Приходила в себя рывками. Глаза то открывались, то веки тяжелели и накатывала темнота. Слух и вовсе подводил: отдельные звуки наотрез отказывались складываться в слова, да и сами потеряли всякий смысл. Только запах пробивался в мое бессмысленное царство. Едкий, удушающий, доводящий до слез. Только запах.

Наверное, кто-то приходил. Не мог не приходить: я то и дело видела силуэты. Кажется, кто-то кричал. Еще реже – тихонько плакал. Или смеялся? Сказать точно я бы не взялась. Но мне хотелось, чтобы плакали. Это бы значило, что они беспокоятся. Кто «они»? Помнила слабо. Родители? Или друзья? Случайные знакомцы?

Что-то не позволяло мне вспомнить. Силы… их просто не было. Перегорели, исчезли, трусливо сбежали, отлучились по делам? Кто бы ответил на этот вопрос.

А потом пришла ОНА. У нее были теплые руки и добрый голос. И рядом с ней хотелось быть. Я потеряла счет времени, но мне начало становиться лучше. И пятна перед глазами стали приобретать смысл, а звуки превратились в слова. А вот запах… Этот мерзкий запах наконец ушел.

Я все же проснулась.

Видеть над головой белый потолок – добрый знак. Хотя как на это посмотреть. С одной стороны, он предвещал скучное лежание в постели и дюжину лекарств, с другой – он предвещал. И этого было достаточно. Того, что жизнь продолжается, что еще можно куда-то идти, чего-то ждать, и даже лежать скучающе в этой жаркой белой кровати, из которой уже через считаные секунды хочется сбежать.

Я с удовольствием выползла из-под одеяла и огляделась. Так и есть. Пять кроватей, шестая – моя. Чуть вдалеке прикорнула на стуле целительница. Выглядела она не очень, и мне стало совестно, что, видимо, из-за меня ей не дали нормально отдохнуть. Больше в палате никого не было, и мое пробуждение осталось незамеченным. Неужели мне показалось, что кто-то приходил меня проведать?

Кровать не скрипнула, когда я с нее сползала, голыми пятками коснувшись пола. Холодный. Тапочек не нашла, и пришлось согреваться скоростью. Быстрыми перебежками достигла окна, глянула на улицу и с облегчением выдохнула: до зимы еще не дошло. Все те же зеленые листья качаются на ветру.

Часов в палате не было. И это обстоятельство меня расстроило. Нет, я понимаю, что пациентам не обязательно знать, сколько минут осталось до конца лечебного заключения, но могли повесить хоть для медсестер? Или целительницы и так время знают? Полезное, видать, умение. И тайное. Нам на бытовых чарах еще не рассказывали, хотя про чистку зубов и завязывание шнурков еще в первый раз сообщили.

Скрипнул стул, напоминая о необходимости быть расторопней, если хочу пронести собственную тушку контрабандой в общагу. Судя по увиденному во дворе, сейчас идет первая лекция. Серое небо не благоволило утренним прогулкам, и вероятность встретить праздношатающихся стремилась к нулю.

«Это шанс!» – решила я и коснулась ручки двери.

Далее следовал сплошной шпионский фильм. Разве что холодно было по-настоящему, и слабость накатывала. Но мы же не сдаемся! Мы добежали до общаги и заползли под родное одеяло.

«Вот теперь можно и отдохнуть», – подумалось мне.

Зря поспешила с выводами. Ой, зря.

Меня упрямо трепали за плечо.

– Данька, Данечка…

– А? – сонно отозвалась я.

– Ты как? – с тревогой спросили у меня.

Вита? Да, голос был определенно ее, только не такой командный, как обычно.

– Хорошо, – буркнула я. – Только спать хочу.

– Хорошо. Спи, – разрешила кикимора. Я слышала, как она крадется к двери и уже там, за дверью, кому-то говорит: – Данька спит, не будите. Все хорошо с ней.

Не знаю, кому Вита говорила, но терпением они не отличались. Дверь с легким щелчком открылась, и кто-то зашел. Их было несколько. Тихо прошли к кровати, чья-то рука коснулась моего лба. Я из вредности открыла глаза, показывая, что они меня злостно разбудили. И улыбнулась. Ванична.

С уставшей, но теплой улыбкой, ставшей мне родной за время, проведенное на болоте, она смотрела на меня. И я видела, как она с облегчением выдыхает, как разглаживаются морщинки на лбу, как успокаивается ее лицо.

– Мама…

Ванична провела ладонью по моему лицу, откинула челку и наклонилась, чтобы поцеловать в лоб, заодно проверяя температуру. За ее спиной – я видела их краем глаза, хотя и следила больше за старшей кикиморой – маячил ректор, степенно стояла Коха, и совсем вдалеке, у самой двери, подпирал стенку Альтар.

– Все хорошо, – тихо уверила она.

– А почему вас здесь так много? – полюбопытствовала я, теперь уже глядя на каждого персонально.

Ректор отвел взгляд. Коха усмехнулась, с прищуром следя за реакцией Бродседа. Я внезапно почувствовала себя как на сцене, словно мы даем спектакль «Семейная драма» и застыли на очередном акте, дожидаясь, пока установят правильный свет.

– Мы волновались, – ответила за всех Ванична. – Ты заболела. Только пошла на поправку – и вдруг исчезаешь из лазарета.

– Там светло и грустно, – попыталась оправдаться я. Коха совсем уж не по-королевски хихикнула, а ректор нахмурился неодобрительно.

– Мы так и поняли, – заверила меня, наверное, все же мама. Ведь в этом мире так, по сути, и было.

– Понятливые.

Я как-то изрядно поглупела, находясь рядом с ней. Видимо, так и происходит с детьми, когда они до маминой юбки дорываются, спасаясь от страшного окружающего мира. А рядом с мамой всегда хорошо и безопасно. Мама – она такая, она самая лучшая и надежная.

– Хм, магистры, – Коха обвела ироничным взглядом обоих гостей, – похоже, вы мешаете воссоединению семьи. Вам не кажется…

Договаривать она не стала, но все и так поняли, что их попросили на выход. И если Альтар вышел спокойно, то Бродсед упрямился и норовил задержаться в дверях. И чего ему так любопытно? Кикимор в такой концентрации не видел?

Наконец комната была очищена от инородных элементов противоположного пола, и Коха присела на кровать Виты. Ванична с моего полного согласия и одобрения села рядом со мной.

– Ругать будете? – жалобно спросила я. – Я не специально.

– Специально бы и не получилось, – усмехнулась ее величество. – Такое только спонтанно.

– Вот!

– Но нужно учиться себя контролировать. Нельзя полагаться на счастливую случайность!

– Простите, – покаялась я, хотя основная мысль от меня ускользала.

– Коха, девочка не совсем тебя понимает, – заметила Ванична и пояснила: – Пытаясь повлиять на растения, ты потратила слишком много сил.

– Я не пыталась…

– Ты просто разозлилась, – тихо продолжила за меня кикимора. – И у тебя получилось то, что получилось. Но ты могла израсходовать все, и тогда бы из Академии пришлось бы уйти. Без дара здесь обучаться нельзя.