Читать книгу - "Вепрь. Феникс - Константин Калбазов"

— А правда ли, что капитан на корабле — первый после Бога?

Студень с нескрываемым подозрением взглянул на Виктора. Не покушается ли тот на права капитана? Ведь как ни крути, а он владелец судна. Ох, недаром все шкиперы, с кем ему доводилось ходить по морям, всегда как огня боялись присутствия на корабле его владельца.

— Правда, — осторожно ответил он, еще не понимая, куда клонит собеседник.

— Выходит, случись отпевать кого, ты имеешь все права сделать это вместо священника?

— Ну да. Только все здоровы, а питание такое, что нечего и мечтать. Эвон и молоко парное, и сыр свежайший, и сметана, и яйца, я и не припомню такого, сколь по морям хаживаю. Опять же и цинга нам не грозит, запаслись основательно, опыт у меня в таких долгих переходах есть, так что отсюда беды не жди.

— Ага. Тогда, получается, и окрестить кого сможешь?

— Могу, — вконец растерялся Студень. — Да нам ведь столько в пути не быть, чтобы в море кто разродился, я у бабушки Любавы о том уж узнавал.

— А вот, скажем, обвенчать кого?

Так вот куда клонит Добролюб. О его похождениях и о том, кого он привез, парню уж было известно, поэтому при последних словах он понимающе улыбнулся. А что, Добролюб ему нравился, несмотря на его отталкивающее обличье. Люди, знавшие его куда дольше, к нему не просто с уважением, а даже с любовью относились, — человек, видно, достойный. Да и за то время, что Студень знал его, он уже успел проникнуться к нему почтением.

— Могу и обвенчать. Только потом нужно в церкви запись подобающую сделать после моего подтверждения.

— Но даже до того, сколько бы времени ни прошло, брак тот действительный?

— Так и есть.

— Отлично. Готовься, через час будем венчаться.

— Да как же это? — изумился Студень. — Я ведь никогда… Мне подготовиться надо. В Писание заглянуть, чтобы все ладно, по Закону Божьему. А может, погодим до Саны? Там чин чином в церкви и обвенчаетесь, — попытался он все же свалить со своих плеч ответственность.

— Дотуда сколько еще идти, а мне все, уж край как невтерпеж. Там, конечно, церковь посетим, чай, православная, и запись сделаем, но венчаться будем через час.

Размечтался! Когда Беляна узнала, что удумал этот олух, то едва не набросилась на него с кулаками. А как же! Обед-то праздничный устраивать нужно, и никто лучше нее с тем не сладит, поэтому ее он поставил в известность в первую очередь после капитана. Не желая слушать никаких отговорок, она усадила его есть прямо на камбузе, потому как ходу ему в свою каюту не было, а сама убежала, чтобы огорошить неожиданной вестью Смеяну. Ну не успел он сказать, что молодая как бы еще не в курсе намеченного мероприятия!.. В общем, за час не поспели, но еще задолго до заката все было готово…

— Ох и баламут ты, Добролюб, — прильнув к груди мужа и счастливо улыбаясь, вынесла вердикт Смеяна.

— А что не так-то? — шутливо возмутился Виктор, прижимая к себе супругу и скосив на нее взгляд.

— Дак ведь хоть бы спросил, согласна ли я. А может, я просто сбежала, чтобы от постылого брака избавиться.

— А как же «любый мой»? Или уж и не люб?

— Да, люб, люб, успокойся. Просто как-то оно все не по-людски. Опять же без церкви.

— Я столько не выдержал бы, а ты без венчания к себе не допустила бы, чай, нам среди этих людей жить и их уважение для нас не последнее дело.

— А тебе так хотелось?

— А ты разве не заметила?

— Как же, не заметишь тут, — прыснула, уткнувшись в грудь мужа, молодая. Но затем посерьезнела, приподнялась и, заглянув в его глаза, спросила: — И как теперь все будет?

— Как в сказке: «И жили они долго и счастливо».

— Ой ли? Сказки — они сказки и есть, а быль — оно иное.

— Мы рождены, чтоб сказку сделать былью.

— Складно, — все так же серьезно глядя в его глаза, произнесла она.

— Знаешь, один мой знакомый сказал золотые слова: «Если ты однажды проснулся и почувствовал, что у тебя нет проблем, пощупай воздух перед собой, нет ли там крышки гроба, потому как проблем нет только у мертвых». Конечно, будут и трудности, и волнения, и опасности, и радости, и горести, но ведь теперь мы вместе, а значит, нам все по плечу. Горы своротим, реки вспять поворотим, превратим пустыню в цветущий сад. Мне сейчас все по плечу. Ты просто верь в меня, и я всего достигну.

— Я верю, — кивнула она, и впрямь веря. Потому как вид у Добролюба был такой, будто под каждым словом он готов подписаться собственной кровью.