Читать книгу - "Хроника эрров. Книга 1 - Валентина Колесникова"

– какие у тебя интересные «братики» – ядовито усмехнулся Шалас, медленно поднимаясь из-за стола, – знаешь, мне осточертело это видеть… тебя видеть.

Взглянув на принца, стоявшего уже вплотную ко мне, я успела заметить лишь испуганное лицо Вэс, прекрасно ощутившей волну ненависти и лютой злобы, исходившей от принца в этот момент. Сделав пару шагов в направлении ко мне, Шалас резко остановил волчицу даже не оглядываясь на ту, отбросил к противоположной стене и гортанно, по-звериному, зарычал.

Я впервые увидела, как Вэс испугалась кого-то, и что этот страх отразился на ее лице, не только в глазах.

– отпусти ее.

– не мешай.

Повиснув на плече принца полумертвой куклой, я не сопротивлялась, от эмоционального потрясения сил не осталось даже на крик. Я привела к нам врага. Я позволила ему узнать себя, я в очередной раз ослушалась приказа и погналась в тот день за Сьеном, наплевав на всех. Я подпустила его очень близко и возможно сейчас, когда Ашка скорее всего раскололась и выдала все, что знает, смертный приговор уже подписан. И если меня Сьен звал на свою темную сторону, то ни принц, ни его семья, ни близкие уже не выживут в предстоящей бойне. А ведь мы так толком и не поняли, кто стоит за всем этим.

– как ты могла! – рычал Шалас запихивая меня в огромную бочку с водой стоящую в ванной комнате (это конечно громко сказано, по убранству она ничем не уступала дамской комнате в недавней харчевне) ссыпая в ледяную воду какой-то порошок. Тут же сильно обожгло кожу. – Как ты могла после всего, что мы сделали!

– я же не зна…. – под напором я с силой ушла под воду, пытаясь сопротивляться, Вэс не мешала, зараза, – …ла… что он…

– Предательница!

– это не…. – очередной глубокий вдох и резкий кашель. Вода попала в легкие, но принц, казалось, этого не заметил, – … так…

– Завтра? Значит завтра ты с ним уйдешь? Дождалась таки спасения? … Тварь… Я тебя, женщина, – схватив меня за ворот рубахи, Шалас рывком поднял меня из бочки. Его искаженное злобой лицо было слишком близко, чтобы ощутить горячее прерывистое дыхание собственной кожей, – ненавижу… Ты сгинешь, как и все остальные сразу же, как я разберусь во всем этом дерьме! Я клянусь, я не дам тебе спокойно умереть. Ни тебе, ни твоему «брату»…

– Да ты совсем рехнулся! – Вэс накинулась на принца сзади, давая тем самым мне отдышаться и осознать, что за порошок принц высыпал в воду, совершив при этом большую ошибку, – что еще она могла ему ответить?! Приди в себя!

Девушка рычала, готовая сорваться на крик, но это непозволительная роскошь могла сократить наше время на сборы и позорное бегство в ближайшие кусты.

Принц молчал.

– по твоему, я должна была… тут же… к нему на шею броситься? – сквозь рыдания и жуткий холод шептала я, именно шептала, на большее просто не хватало сил, – или сказать, что против него, что теперь я …я… которая ненавидела, таких ….как… ты, вдруг встала на вашу сторону? Что я готова выйти замуж за принца и сорвать их чертов план?! Что еще по-твоему я должна была сказать?

Ноги онемели от холода. Не чувствуя пальцев я попыталась вылезти при этом откашливаясь, но получилось у меня с трудом. Точнее не получилось. Привыкнув к когтям я с ужасом наблюдала, как они постепенно слезают под действием порошка, как обнажают мои иссохшиеся к тому же и отросшие ногти. Как грязная вода стекает с моих ладоней постепенно обнажая чистую человеческую кожу и жуткое осознание звериного страха берет вверх над рассудком. Все это словно стало частью меня. И теперь меня этого решили. Меня вернули к тому, с чего все началось. Вернули мою человечность, оголили и представили во всей красе. Последнее, от чего я шарахнулась, были рога, со звоном упавшие на каменный пол и отлетевшие куда-то в угол.

Я так и стояла, в ледяной воде, не в силах справиться с дрожью во всем теле, смотря на принца глазами полными страха и ужаса.

На секунду показалось, что безумие постепенно отступило, что он наконец понял…

– ты думаешь я не вижу, как ты на меня смотришь? – спросил Шалас уже более спокойным тоном, но от того еще более жутким, – все время злишься, срываешься. Я помню твой рассказ, твои воспоминания про эрров, я вижу, с какой ненавистью ты наблюдаешь за мной, как рассматриваешь себя в зеркало и ругаешься на собственное отражение. Неужели ты рассчитывала, что я не замечу? Или думала, что плюну и забуду?

– очень тихо, – прошептала я, борясь с головокружением и вновь подступившей тошнотой.

Внезапно все как будто загорелось, воспылало ярким алым пламенем, поглощая на своем пути все, чего смогли коснуться в этом доме языки разбушевавшейся стихии. Вэс что-то кричала, но я уже не видела ее, потолок резко поменялся местами с полом и я, уходя под воду во все той же пресловутой бочке, быстро теряла сознание.

Последнее, что я помнила, это звук сходящихся клинков и твердая хватка чьих-то рук на моих плечах.

* * *

Терпкий аромат женских духов насквозь пропитал воздух до малейших частиц пыли. Слишком приторный, тяжелый, он все больше наполнял собой легкие и проникал, казалось, вплоть до клеток мозга смешиваясь с кровью. Очень неприятные ощущения. Еле открыв опухшие глаза, я попыталась привстать с широкой мягкой кровати, но силы явно не рассчитала и на трясущихся руках быстро вернулась в исходное положение.

Комната была не больших размеров, обставлена с изыском, но без лишней вычурности. Павлиньи хвосты, по крайней мере, из всех щелей не торчали. Большие окна закрыты темными, почти не пропускающими свет, портьерами с кисточками. Тонкая полоска света все же попадала в комнату, аккурат примостившись точно на уровне моих глаз, из-за чего, собственно, я и смогла проснуться. На тумбочке рядом с кроватью стоял графин с водой и еще каким-то хлебом на серебреном подносе. На спинке мягкого кресла расположилась моя походная одежда, и тут же рядом висело заранее приготовленное платье. С корсетом, о котором я когда-то мечтала на свою голову.

Посмотрев на свои руки я тут же вспомнила из-за чего потеряла сознание и почему голова такая чугунная словно после лихорадки. Облезлые, поломанные ногти были приведены в полный порядок. При чем так качественно и красиво, что я в прошлой жизни сама так сделать не смогла. Хоть очень хотела.

Обратив внимание на длинные рукава ночной рубашки я с ужасом потрогала кружева и рюши в надежде, что те отвалятся. К тому же розовый явно не мой любимый.

– ну и что я тут делаю? – спросила мысленно себя я и вновь осуществила попытку подняться. Без вариантов, сегодня мне это не удастся…

Дверь отворилась как раз тогда, когда я улеглась как можно удобней в кровать, планируя на всякий случай огромную речь принцу о его поведении и моем отношении к нему, и тут же засунула ее в самый дальний угол своего подсознания, округлив от шока глаза.

Сьен спокойно, уже как к себе домой (а может это и есть его дом) вошел в комнату и поставил что-то на поднос. Следом за ним вошла служанка. Девочка лет восемнадцати. Человек. Оставила на столике какие-то украшения, если зрение не подвело меня окончательно и тут же удалилась.