Читать книгу - "Век железа и пара - Андрей Величко"

Вот я увидел его на экране, стабилизировал, потом двинул джойстик влево, и вскоре в поле зрения показался быстро растущий в размерах остров. Палатки еще не видно, но я хорошо помнил очертания бухты и сориентировал ракету так, чтобы крестик в центре экрана смотрел на то место, где должно стоять мое временное жилище с сюрпризом в подвале. Вот почти в перекрестье появилась оранжевая точка, берем еще чуть левее и ниже…

Примерно за полсекунды до финиша по экрану пошли помехи, но это было уже все равно.

Я вышел из кабинки. Первый момент взрыва уже прошел, и теперь на острове клубилось закрывшее всю бухту пыльное облако. Стоящая ближе всех к месту событий галера вдруг закачалась, и в бинокль было видно, что по палубе забегали люди. Неужели достало – от них до эпицентра не меньше полукилометра?! Но вскоре я понял, что их раскачивает волна, нечто вроде цунами от случившегося у самого берега взрыва. Интересно, что стало с шатром визиря? Пока разглядеть ничего не удавалось.

И тут до наших кораблей дошли первые раскаты тяжелого грохота.

Я перевел взгляд на владельца шатра. Скажем прямо, его вид был весьма далек от олимпийского спокойствия. Хусейн-паша только что оторвался от бинокля и теперь растерянно озирался, пытаясь переварить увиденное. Наконец он быстро заговорил что-то своему переводчику, и тот обратился ко мне:

– Великий визирь спрашивает: как такое может быть? Ведь эта ракета сначала полетела куда-то вверх и совсем в другую сторону, а потом сама собой повернула на остров. И, пока летела, несколько раз чуть доворачивала, прицеливаясь поточнее. Неужели там сидел какой-то маленький человечек, который управлял ею?

Я открыл было рот для объяснения, но вдруг обнаружил, что не помню, вдоль какой оси следует пилить чертов снежный алмаз для получения связанных между собой половинок. Или пилить надо поперек? А тетрадка осталась в каюте. Под каким бы предлогом туда спуститься?

Но визирь не дал мне совершить фатальной ошибки. На его лице проступило сначала понимание, потом отчаяние. Хусейн-паша заорал так, что на его вопль обернулись матросы с «Кадиллака», и вдруг мощным рывком выдрал из своей бороды клок волос. Он что, вообразил себя стариком Хоттабычем? Так как переводчик молчал, я попросил стоящего рядом Ицхака временно заменить его.

– О Аллах, – забубнил почтенный купец, – за что ты лишил разума своего верного слугу… сам, своими руками… разрешил продать восемьсот этих тварей… о Аллах, что же могут наделать восемьсот ракет…

Тут Хамон осекся и начал стремительно бледнеть. Да что же, черт вас побери, происходит, чуть не рявкнул я, но купец меня опередил:

– Ваша светлость, вы должны были сказать, зачем вам понадобились хомяки!

Еще не поняв всего глубинного смысла, заключенного в услышанной фразе, я резко обернулся:

– Это когда я успел кому-то что-то задолжать? Думайте, что говорите, почтеннейший, иначе…

Но тут до меня наконец дошло. Охренеть, до чего же у здешних визирей богатая фантазия, мне бы до такого ни в жизнь не додуматься. Ну и ладно, хомяки так хомяки, хорошо хоть за тетрадкой идти не потребовалось.

– Не надо так огорчаться, уважаемый, – обратился я к визирю, – ну сами подумайте: когда бы мы успели научить только что купленного хомяка управлять ракетой? Это не так просто, уверяю вас. До сих пор мы имели дело с австралийскими сумчатыми крысами, но их мало, вот и решили попробовать найти замену.

– П-почему крысы сумчатые? – растерянно вякнул переводчик.

– Потому что на охоту ходят с сумками, – отмахнулся я. – Да вы переводите, переводите, ваш начальник уже чуть ли не минуту что-то говорит!

Однако мое напоминание запоздало. Визирь замолк и с совершенно явной агрессией на физиономии двинулся к замершему столбом Ицхаку. Я быстро встал между ними и уперся взглядом в лоб Хусейн-паше. Ну чего же ты спотыкаешься, делай следующий шаг!

Однако визирь как-то удивительно быстро понял, что это чревато потерей чего-нибудь ценного. Если не жизни, то уж сознания наверняка, а заодно и передних зубов.

– Где ты там? – обернулся я к переводчику. – Немедленно спрашивай координаты дворца визиря! Или сам говори, если знаешь его месторасположение.

– А… а з-зачем вам? – проблеял знаток австралийского языка.

– Имела место попытка нападения на лицо, находящееся под защитой Австралийской империи.

Я потыкал пальцем за спину, где трясся почтенный купец, и продолжил:

– По имперским законам жилище совершившего ее подлежит немедленному уничтожению. Не хотите говорить – не надо, на кораблях нашей эскадры сто четыре ракеты – думаю, для Стамбула будет более чем достаточно.

Разумеется, я не врал, это даже как-то неприлично герцогу и первому министру. Правда, забыл упомянуть, что аналогичных только что выпущенной всего четыре, а остальные в десять раз меньше и неуправляемые.

– Однако…

Взяв бинокль, я вновь направил его на остров. Пыль уже чуть улеглась, и можно было заметить полнейшее отсутствие на вершине холма шатра визиря.

– Учитывая, что попытка была произведена в состоянии аффекта, и принимая во внимание уже свершившееся разрушение шатра уважаемого Хусейн-паши, который тоже можно считать жилищем, признаем, что буква закона соблюдена. Но! Если с головы почтенного Хамона упадет хоть один волос, пеняйте на себя! Камня на камне от Стамбула не оставлю, австралийцы слов на ветер не бросают.

Купец шумно вздохнул и вытер платком взмокшую лысину.

Визирь перевел дух и опять что-то заговорил.

– Мой господин почтительно спрашивает, зачем вашей светлости понадобились еще и ишаки, – вылез чуть вперед переводчик.

– Ну не для пилотирования же ракет! У ишаков, если вы в курсе, на конечностях нет пальцев, так что они не годятся для столь тонкой задачи. Нет, это просто очень симпатичные животные, на которых мы будем катать ребятишек. Совсем маленьких, тех, для которых лошадь или тем более слон слишком велики. Однако тут есть и еще одна тонкость. Не помню, какой именно великий полководец древности сказал, что в мире нет крепостей, которые не сможет взять груженный золотом ишак. Надеюсь, теперь вы понимаете, на какой основе нам следует продолжать переговоры? И кстати, где мы это будем делать? Предлагаю на борту «Чайки». А для большей результативности можно перенести их километров на семьсот северо-восточнее. Как вы уже заметили, нашим кораблям даже не придется входить в бухту Золотой Рог.

Хусейн-паша тем временем полностью оправился от потрясения и подтвердил, что борт «Чайки» как место переговоров его вполне устраивает, но он не видит, зачем господам австралийцам так беспокоиться, все вопросы прекрасно можно решить и у острова Андикитира.

Судя по его виду, перед мысленным взором визиря стояли две картины. С одной стороны – симпатичное животное ишак, да к тому же груженный золотом. Насколько полно – это зависит уже от него, Амджа-заде Хусейн-паши Кёпрелю. С другой – сотни смертоносных крылатых ракет, ведомых суровыми и безжалостными сирийскими хомяками.