Читать книгу - "Как начать карьеру - Галина Львовна Романова"

— Груви. — Он заметил меня быстро. — Вы здесь…

— Было слишком много смертей, — ответил я уклончиво.

— Понятно… — Его взгляд не отрывался от того, что еще недавно являлось зданием библиотеки. — Это только подтверждает кое-какие мои догадки…

— Какие, например?

Градоправитель нервно дернул щекой:

— Документы. Исторические хроники. Многие рукописи. Все это погибло.

— Сожалею…

— Почти все. — Он вдруг усмехнулся. — Я знал заранее и кое-что перенес в ратушу.

Надежда забрезжила с новой силой.

— Правда?

— Правда. Приходите вечером, Груви. Не уверен, что среди уцелевших документов есть нужные, но лучше это, чем ничего. И будьте осторожны.

— С чего вы взяли?

— С того, что вам кто-то не дал возможности посмотреть городские архивы. Я пойду до конца, ибо это мой город, но вас ничто не держит. Я пока еще градоправитель. У вас, если не ошибаюсь, осталось всего несколько дней до окончания сезона — можете уже сейчас собрать вещи и уехать. Вам выделят из казны денег — несколько злотых найдется.

Не понял! Меня что, выгоняют? Когда писал заявление, я в самом деле думал, что больше всего на свете хочу уехать, но чтобы так…

— Я останусь до конца.

— Тогда будьте осторожны, Груви.

Не прибавив более ни слова, градоправитель решительно направился в сторону пепелища. Стали подтягиваться соседи погорельцев — надо было разобрать тлеющие завалы, засыпать угли землей и песком, оттащить в сторонку уцелевшие вещи и дать по рукам тем, кто под шумок пытался стянуть чужое добро. Работы предстояло много, и резкий голос Анджелина Маса раздавался тут и там.

Я при всем желании не мог уйти с пепелища до окончания спасательных работ — меня то и дело звали на развалины, чтобы помог определить, остались ли там живые люди. В одном месте удалось вытащить из-под бревен уцелевшего человека. Он наглотался дыма, его оглушило балкой, и пришлось потрудиться, приводя счастливчика в чувство. Кроме того, надо было как-то успокоить души умерших, проводить их на небеса, чтобы не задерживались тут и не становились призраками. Их смерть оказалась нелегкой, многие умерли раньше положенного срока, и следовало договориться с потусторонними силами, чтобы перемещение невинных душ из этого мира в тот произошло без помех.

Сама Смерть была там же. Я несколько раз видел ее фигуру — невидимая никем, кроме меня, она бродила по пепелищу, и по ее указке я несколько раз помогал найти и откопать обгорелые останки погибших людей. В какой-то момент наши взгляды встретились, и я почувствовал неожиданное желание подойти, взять ее за руку… И одернул себя в самый последний момент.

Идиот! О чем только размечтался? Это же Смерть, а не какая-то девушка! Пусть, по словам мэтра Куббика, она выбрала меня в любимчики, это еще не дает мне права… Или дает? Нет, не сейчас. Потом.

Она все-таки почувствовала мое желание — внезапно призрачный силуэт заколыхался возле левого плеча:

«Привет!»

«Привет. — Сердце подпрыгнуло и часто-часто застучало где-то в горле, мешая говорить, — ты… вы здесь откуда?»

«Ну, — она тихо усмехнулась, — где еще мне быть? Это моя жизнь… И твоя работа».

«Ага». — Я проводил глазами очередное обгорелое тело, поймал, изловчившись, как муху, кружащую рядом душу.

«Дай!»

Передал трепещущую душу Смерти. На миг наши пальцы соприкоснулись…

От неожиданности я замер, уставившись в ее глазницы. Она тоже словно оцепенела. Мир вокруг исчез — остались только мы двое. Ладонь разжалась, отпустила душу и освободила руку, чтобы наши пальцы встретились опять.

Когда раскопки закончились, извлекли все обгорелые останки и совершили над ними необходимые обряды, устало побрел по улице, погруженный в свои думы. Что-то в последнее время я слишком много думал и почти ничего не делал.

Итак, архивы сгорели, а в них наверняка был ответ на вопрос. В чем причина последних событий. Пожар произошел всего через несколько часов после того, как я попросил градоправителя открыть их для меня. Вывод очевиден — Анджелин Мас очень не хотел, чтобы я узнал правду, и потому пошел на крайние меры. Он не остановился даже перед убийством ни в чем не повинных людей…

Нет, градоправитель ни в чем не виноват! Почему-то я был в этом абсолютно уверен. Вот странно! Нас по-прежнему ничто не связывало — ни узы дружбы, ни кровное родство, ни тем более… тьфу-тьфу-тьфу, только не эта пошлость!.. Но этому человеку можно было верить. Анджелин Мас оказался яркой личностью, он становился центром внимания везде, где бы ни появлялся. И возможно, кое-кому эта личность стояла поперек горла. Но кому и в чем он мог помешать?

Услышав рядом детские голоса, остановился и сообразил, что, уйдя в себя, незаметно добрел до дома госпожи Гражины. Странно! Наша кухарка должна быть сейчас у мэтра… Нет, стоп, что я несу? Какой мэтр? Сейчас в его — в нашем! — доме окопался этот наемник. Некромант-бродяга Дей Долл будет крепко держаться за место — это стабильный заработок, это крыша над головой, это отсутствие проблем с законом… Вот еще вопрос — кто его вызвал? Вряд ли он случайно проезжал мимо. Сколько вопросов, и ни одного ответа!

Облокотившись о забор, я смотрел на двор. У госпожи Гражины было три внучатых племянника — два мальчика-близнеца лет десяти и еще один, народившийся только недавно. Сейчас двойняшки весело играли во дворе с какой-то незнакомой светловолосой девочкой.

— Дядя некромансер!

Незнакомка выпрямилась — и моя бедная челюсть гулко стукнулась о забор.

— Меня зовут Згаш, — поправил машинально.

— Дядя Згаш, — мигом перестроился ребенок.

Госпожа Гражина наконец-то нашла, на кого обратить свои материнские инстинкты. Мэтр Куббик не поддавался. Я уже миновал возраст «маленького мальчика», и появление Динки пришлось кстати. Вдова отмыла сиротку, причесала ее волосы, нашла чистую рубашечку, и малышка совершенно преобразилась. На меня смотрела будущая первая красавица всех Больших Звездунов и окрестностей. Ей исполнилось всего десять, но уже сейчас можно было утверждать, что через каких-то пять-шесть лет за взгляд этих голубых глаз парни станут драться до кровавых соплей. Впрочем, могущественной ведьме просто необходимо обладать такой внешностью.

— Дядя Згаш, ты к тете Гражине?

— Нет… То есть да. Она дома?

— Не-а, — мотнулись три детские головенки. — Утром еще ушла. К вам!

Интересно. Значит, когда я рванул к пожарищу, наша кухарка осталась наедине с Деем Доллом? До чего они могли договориться?

В голове крутились неясные, но тревожные мысли. Как отдельный предмет ясновидение в Колледже не преподавали, но приучили доверять интуиции — иногда только она, так называемое «дурное предчувствие», и являлась признаком присутствия поблизости враждебно настроенной нежити. И сейчас именно дурное предчувствие не давало покоя.