Читать книгу - "Дороги скорби - Павел Серяков"

Устало покачиваясь из стороны в сторону, Фрида шла по большой дороге. Все, как говорил Волдо. Прямо, не сворачивая. Она прижимала к груди лютню, перепачканную кровью её друга.

Холодный ветер дышал в спину, и, оборачиваясь назад, видя пролесок и кружащих над пролеском ворон, ей хотелось кричать от боли, но сил ни кричать, ни плакать у Фриды не было. Стемнело. Девочка уже не разбирала пути, но решила продолжать его во что бы то ни стало.

— Я шла… Шла…

— И что было потом? — спросил Юрек, ожидая худшего. — Девочка. Мне так жаль.

Он слишком хорошо знал эту дорогу.

— А потом я увидела огни, услышала смех. Там была вывеска с нарисованным шмелем или чем-то похожим.

— Твою ж мать. Только не говори, что ты пошла туда.

— Пошла.

— Ети ж… — прохрипел Юрек. — Зачем?

— Там были люди…

«Сколько ни бей, а она все равно к человеку тянется, — подумал мужчина. — Любой другой на твоем месте уже давно потерял бы веру в людей, но… ребенок».

Корчма «Шельмин шмель» пользовалась дурной репутацией и пользовалась ей заслуженно. Добрый человек обойдет эту вонючую дыру стороной, но негодяи так и тянутся туда. Погань на погани, мразь на мрази. Поговаривают, что корчму держит некий Рвач, а за главного там Слепой Кузен. Ходят слухи, что Кузен скупает у бандитов и разбойников добытые незаконным путем ценности. Также поговаривают, что на пограничных землях Рвач прикормил сторожевые дружины и Кузену нечего страшиться.

— Сопля, ты ничего не перепутала? — тощий мужик, от которого за версту разило козлом, потянул к Фриде свои грязные руки, стоило той появиться на пороге. — Или ты к дяде пришла?

В ответ на это захохотали какие-то бабы.

— А ну-ка, убери от неё свои лапы, Хенрич, — прокричал некто откуда-то сверху. — Все, что здесь, принадлежит мне!

И Хенрич убрал лапы от девочки.

Она огляделась по сторонам, прижала лютню к груди. В дальнем углу комнаты в обнимку с глиняной кружкой спал, привалившись к стене и запрокинув голову, какой-то парень. Ей показалось, что этот спящий и Волдо одногодки. «Но этот здесь. Сытый и пьяный, а Волдо там. Холодный и мертвый». Фрида увидела на лбу спящего шрам и поняла, что смотрит, скорее всего, на головореза и хорошо, что он её не видит.

Корчмарь равнодушно вытирал грязной тряпкой пивные кружки, рядом со спящим крутились три бабы, которые, как думала девочка, смеялись над ней, изредка поглядывая на девочку. На самом деле бабы просто были пьяны и смеялись над каждой идиотской шуткой корчмаря. Когда-то Фрида услышала от деревенских мальчишек слово «потаскуха», но увидеть их ей пришлось впервые.