Читать книгу - "Пепел умерших звёзд - Михаил Дребезгов"

Йон Сивибин не знал, как достигался подобный эффект, но про себя подозревал, что без теургии тут не обошлось. Впрочем, какая разница? Главное, что ведомство работает, и эффективно, а уж какими методами это достигается… Безликий министр довел работу главной правительственной спецслужбы до совершенства – в пределах Истинной Земли она считалась городской легендой, а за рубежом о полумифическом тайном департаменте и вовсе мало кто слышал. Да и кому какое дело до того, чего как бы и нет? Ведь даже имя главы департамента было засекречено настолько, что его не знал никто. Президент порой подозревал, что настоящее имя давно позабыл и сам министр.

– Он давно найден, – повторил человек без лица. – Максимилиан Аневич-Эндриксон, сорок четыре года, гражданин Истинной Земли, проживает на Марсе, в КЗА; недавно отлучился на курорт Луэррмнаграэннайл. Основатель и руководитель средней руки исследовательского центра, известного как ИЦМАЭ. Упомянутую защитную разработку запатентовал семь лет назад, однако до недавнего времени она не привлекала ничьего внимания.

Присутствующие помолчали, переваривая полученную информацию. Наконец президент, сцепив пальцы в замок, вкрадчиво поинтересовался:

– Скажите, почему мы узнаем столь ценную информацию только сейчас?

Он заранее подозревал, каким будет ответ, и знал, что этот ответ ему не понравится.

– Статус-кво, – полностью подтвердив его ожидания, ответил министр. – Это изобретение способно полностью подорвать существующий порядок вещей. Кардинально изменятся военная доктрина, ситуация на рынке, равновесие между технологическим и магическим векторами развития цивилизации… После совещания могу предоставить полный отчет нашего аналитического отдела. Первыми последствия поняли сами директора центра, постаравшись как можно быстрее замять эту историю. Это понял и сам Андрей Первый – насколько мы можем судить, он знал о разработке Аневича-Эндриксона довольно давно, однако решил воспользоваться ею лишь сейчас.

– Почему он решился на этот шаг? – быстро спросил Хагфиш.

– Темпорин, – отозвался глава тайного департамента. – Кьярнад уже нарушил статус-кво, пустив в ход технологию нейбов, и император Костуара решил сделать свой ход, предприняв ответные меры. Кого бы мы ни решили поддержать в этой кампании – победитель необратимо изменит облик Галактики. Равновесие будет нарушено. Прежде чем сделать выбор, необходимо просчитать все последствия и решить, какой вектор развития нам более выгоден. У вас есть что сказать по этому поводу, граждане?

Йон Сивибин едва заметно поморщился. Сам он в тесном кругу предпочитал старомодное обращение «господа», а слово «граждане», с его точки зрения, отдавало некоей массовостью, и обращаться так всего лишь к трем лицам казалось неудобным. Президент обвел взглядом присутствующих: тайный министр непроницаем, Хагфиш и Валруссон – в глубокой задумчивости.

– Полагаю, всем нам нужно время на размышление, – произнес он. – Расходимся, господа, о дате следующего совещания вам сообщат.

Луэррмнаграэннайл, независимая планета-курорт

Двадцать шестое ноября 2278 года по земному летосчислению

В особняке Нифонта на первый взгляд все было как обычно.

Но только на первый взгляд.

Марх не первый раз отлучался по поручениям патрона, но в этот раз он покинул дом вместе с Эржехтом – такого на памяти Элланиса еще не случалось. Они отсутствовали полдня и вернулись с парой тяжелых контейнеров, которые были немедленно доставлены на верхний этаж – святая святых, личные покои Владыки. Спригган уважал чужие тайны, но что-то в произошедшем его насторожило, и он решил подступиться к гному: для чего Марх брал его с собой?

– Проверить посылку, – не стал скрывать Эржехт, – оценить качество техники.

– И что там за техника внутри?

– Гремлинская поделка. Строительные микроголемы, – отозвался гном. Увидев непонимание на лице собеседника, он пояснил: – Крошечные роботы на магическом источнике питания, для ремонтных работ и всякого такого. Нет, не наны, куда крупнее, такие, знаешь… как пауки, во – и по размеру, и внешне похожи.

– И для чего Владыке строительные пауки? – поинтересовался спригган. Эржехт выразительно пожал широкими плечами. Оптические сенсоры, давно заменившие гному бестолковые родные глаза, помогли проверить посылку на предмет дефектов, но проникнуть в тайные помыслы всесильного посланца Пламени они были бессильны.

После этого Элланис не раз ловил краем глаза смутное движение и не мог понять: действительно так или показалось? В самом ли деле по стене пробежал искусственный паучок или это лишь игра воображения?

Йаэрна Иармаран, с самого начала не пользовавшийся расположением сприггана, тоже занимался чем-то подозрительным – закончил бродить по всему дому, перестал ковыряться на заднем дворе и в окрестных лесах, изучая флору и фауну. Вместо этого он уже второй день не вылезал из лаборатории, где что-то выращивал. Выходил он лишь для того, чтобы поесть.

Улучив момент, Элланис тайком прокрался в лабораторию – его мучило любопытство. По счастью, эльф не стал заговаривать дверь – не то был не слишком искусен в чародействе, не то просто поленился.

Помещение оказалось обустроено в истинно эльфийском стиле. Любой другой долго бы разглядывал причудливый конгломерат живых и полуживых конструкций, пытаясь понять, с чем же столкнулся. Однако спригган родился и вырос среди подобной экзотики, и она нимало его не занимала. Элланис сразу же обнаружил то, что его интересовало, – инкубатор. Посреди мерно вздымавшегося и опадавшего полупрозрачного пузыря, заполненного жижей гнойного оттенка, плавало, скорчившись в позе эмбриона, человекоподобное существо. Поверх кожи уже начинал формироваться панцирь.

По всем признакам, то был боевой гомункулус – для мирных целей таких не делают. Покачав головой, спригган покинул лабораторию. Его мучили дурные предчувствия.

Лаханта, столичная планета империи Кьярнад.

Город Ланмариахт, столица

Двадцать седьмое ноября 2278 года по земному летосчислению

В недрах Ниллирсаалуса, казалось, тоже все протекало как обычно. На первый взгляд, который, как известно, очень часто бывает ошибочным.

Второй взгляд замечал: в комиссии по «Проблеме класса „Н“» воцарилась тишина. Это было как минимум необычно, и случайный прохожий настороженно замирал, ожидая, что вот-вот вернутся привычный гомон, шум, хаос и бардак. Они не возвращались, и настороженность медленно превращалась в тревогу. После чего путник на цыпочках уходил в более привычные и стабильные части дерева-лаборатории, чтобы не подвергать свою нервную систему испытаниям.

А внутри по-прежнему царило напряженное молчание.

Йаэрна ждали.

Первый день после объявления поисков обернулся сущим безрыбьем. В ответ на призыв не пришло ни единой весточки, и это напряженное ожидание было куда хуже недавнего кипения жизни и ожесточенных мозговых штурмов. У многих нежданно прорезался нервный тик. Минуты тянулись, словно часы, а часы норовили прикинуться днями.