Читать книгу - "Нопэрапон, или По образу и подобию - Генри Лайон Олди"

Ночь медлила только снаружи – в храме она уже полностью вступила в права наследования после безвременно сгоревшего дня. Лишь теплые огоньки лампадок перед статуей бодисаттвы Каннон-Тысячеручицы слегка разгоняли копившийся здесь годами сумрак.

Сумрак пах старым травяным сбором, курящимися благовониями и пылью столетий.

«Наверное, так должна пахнуть Вечность», – подумалось Мотоеси.

Прежде чем заменить свечи перед замершей на возвышении статуэткой Будды Амиды, послушник с почтением опустился на колени перед изображением бодисаттвы, символом милосердия, и некоторое время беззвучно шептал молитву. Потом, замолчав, еще посидел минуту-другую, приводя в порядок мысли.

Мотоеси любил бывать здесь, любил сидеть в одиночестве перед многорукой заступницей. Почему-то именно перед ней – а не перед Буддой Амидой; может быть, богиня Милосердия, добровольно отказавшаяся от ухода в нирвану ради ободрения и утешения страждущих, была ему ближе хозяина западного рая? Может быть, он надеялся, что богиня наконец проявит милосердие и к нему, невезучему Мотоеси, избавив от проклятого дара?

Молодой послушник сам не знал этого. Просто здесь ему было хорошо. Здесь он мог спрятаться от гнета внешнего мира, ненадолго обрести долгожданный покой и умиротворение.

«Монастырь мне тоже не поможет, как не помог уход в храмовую обитель…»

Мысль, всплыв из темных глубин дремлющего сознания, была удивительно ясной и отстраненной, словно Мотоеси подумал сейчас о ком-то другом, постороннем.

Все было правильно. В благочестивых просветленных монахов после двух лет, проведенных в «Озерной обители», верилось слабо. Таких – единицы. Равно как и в миру. А значит, он снова будет ежедневно вариться в котле чужих-своих страстей, только теперь – за глухими стенами монастыря.

Может, прав старый настоятель, и ему лучше пойти по пути священника? Но ведь священник почти все время среди людей! Свадьба ли, рождение ли, похороны – всякий раз люди зовут бонзу. Одним нужен амулет для отпугивания нечисти, другим пора День удаления справлять…

Да чужие горести и радости просто-напросто выжгут его изнутри, сведут с ума!

Есть еще один выход: уйти в горы, стать отшельником. Странно, почему раньше это не пришло ему в голову?! Когда рядом не будет никого, совсем никого, проклятие нопэрапон окажется бессильным…

Выход?

Или новая ловушка?

– Да поразит тебя раньше времени старческое бессилие, сын осла и собаки! – громыхнул снаружи чей-то подозрительно знакомый голос. – Чем это ты тут занимаешься?! А ну, говори, где ваш настоятель, где этот дряхлый пожиратель любимых кроликов Будды?!

Ну, разумеется, это был Безумное Облако, кто же еще?!

Вот только с чего бы бродячему иноку заявляться в храм Кокодзи, который дзэнский мастер справедливо считал «обителью бессмысленного разврата и бездарного чревоугодия»?

Не иначе, небо на землю упало?

– Иду, святой инок, уже иду, сейчас доложу, мигом… – донеслось до послушника испуганное блеянье Сокусина.

Интересно, за каким это занятием застал его Безумное Облако?

С излишней поспешностью заменив свечи и долив масла в лампадки, Мотоеси поспешил наружу.

Подмести в храме он так и не успел, за что его наверняка ждал очередной нагоняй, – но сейчас молодому послушнику было не до метлы. В сердце холодной змеей шевелилось злое предчувствие – и юноша спешил увидеть Безумное Облако, наверняка принесшего какую-то важную весть.

Вряд ли – добрую…

* * *

В темноте суматошно метались огни фонарей в руках всполошившихся обитателей Кокодзи. Вскоре к ним присоединилось пламя двух факелов, и Мотоеси двинулся в ту сторону. Шаг, другой, третий; вот и разговор слышен.

– Да этот старый чревоугодник по сравнению со всеми вами – просто патриарх Дарума! Ноги моей больше…

– Пусть святой инок не изволит гневаться! У нас ведь не монастырь, у нас всего лишь скромная обитель…

Пламя факелов неожиданно метнулось из-за деревьев прямо навстречу Мотоеси – и вместе с пламенем донеслись слова:

Монастырь богатеет,

Но Пять Гор пребывают в упадке.

Есть лишь порочные учителя,

Истинных – нету.

Я бы хотел взять уду

И заняться рыбалкой,

Но и в озерной глуши

Ныне дуют противные ветры!

Безумное Облако был в своем репертуаре.

Миг – и вот он уже возник перед Мотоеси собственной персоной. Позади монаха, на удивление серьезный и хмурый, угрюмо подбрасывал на ладони гадальную кость Раскидай-Бубен.

Тяжелые маслянистые блики пламени гуляли по лицам монаха и гадальщика, переливались горящей смолой, черно-красными тенями. На миг Мотоеси показалось, что перед ним – демоны, явившиеся из владений князя Эмма.

– А, вот и ты, – устало проговорил монах совсем другим тоном, чем тот, которым он только что поносил порядки «Озерной обители». – Пошли. Отец тебя ждет. С настоятелем я обо всем договорился.

Безумное Облако отвернулся, помолчал.