Читать книгу - "Идеальное отражение - Дмитрий Казаков"

Мы стреляли и стреляли, работали ЭМИ-излучатели и ракетные установки, но чугунки давили, словно одержимые, и было их на диво много. За три года в Пятизонье я не видел, чтобы они собирались в таком количестве, да ещё и представители разных видов.

На наше счастье, драконов и бронезавров среди атаковавших не имелось.

Зато остальных хватало с избытком, и на место подбитых становились новые, и порыв их не угасал.

— Вроде бы полегче стало… — заявил Синдбад, когда мы совместными усилиями завалили носорога.

— Всем внимание! — перекрыл его голос рёв лейтенанта. — Всем приготовиться к эвакуации! Вариант два — полный, время — триста секунд! Наша ответственность простирается…

Воспользовавшись тем, что напор ослабел, хистеровцы собирались отступить!

«Гар… герр Рудольф, что такое?» — позвал я через М-фон.

«Мы не можем зря терять бойцов и тратить боеприпасы, — ответил он. — Их натиск слишком силён. Я связался с командованием и получил приказ отходить. А у нас принято выполнять приказы».

«А нам что делать?»

Он помолчал некоторое время, а затем сказал:

«Вы можете уйти с нами. Или… — тут новая пауза. — Уйти через тоннель».

Проклятье, одно другого хуже! Отдавшись на милость бойцов «Ковчега», мы рискуем навеки остаться в его рядах, а уйдя из локации, лишимся возможности дождаться тут дубля!

— Вот лахудра! — прорычал я, сжимая кулаки. — Что будем делать, парни? Как рвать когти?

И я быстренько обрисовал спутникам ситуацию.

— Гипертоннель, — быстро сказал Колючий, и Синдбад поддержал его кивком.

Узнав о нашем решении, герр Рудольф ни единым словом не показал, как он к нему относится.

«Где выход, вы знаете, — сказал он. — Двигайте, вас пропустят. И — удачи, Лис».

«И тебе, Гарик», — бросил я в ответ.

Мы покинули место у амбразуры и торопливо двинулись к лестнице, ведущей в подвал, где находился устроенный егерями лаз. Лейтенант Эрих проводил нас лютым взглядом, но приказ уже достиг его М-фона, и поэтому командир восточного сектора промолчал.

Универмаг был полон бойцами «Ковчега» — несущими какие-то ящики, разобранные на части ЭМИ-излучатели или просто бегущими по своим делам. Каждый из них точно знал, что ему делать и куда идти, и суета выглядела молчаливой и целенаправленной, словно мы имели дело не с людьми, а с муравьями.

В подвале всё было так же — унтер-офицер Гюнтер командовал таскавшими ящики рядовыми, двое егерей разбирали оборудование медпункта, доносился топот и отрывистые реплики.

— Ну что, готовы, ребятишки? — спросил я, когда мы оказались у входа в идущий наружу лаз.

— Ещё как, — со смешком бросил Синдбад. — Только надо решить, куда мы отправимся.

Точно! А я в суматохе совсем и забыл об этом!

Крым — отпадает, делать там нечего, да и узловики буду очень рады видеть беглого Лиса. Остаются Сосновый Бор, Москва и Старая Зона, и ни одна из этих локаций не лучше других.

— Только не Питер, — прошептал Колючий умоляюще. — Там… единоверцы…

Понятно, мальчишка не горит желанием встречаться с бывшими соратниками.

— Тогда, если никто не возражает, помчимся в столицу, — решил я. — Или кто-то возражает?

Никто ничего не сказал, и я вошёл в лаз, достаточно широкий, чтобы плечистый мужчина в боевом костюме чувствовал себя тут вольготно. Дверь открылась сама, обнажив узкую щель, в какую человек протиснется, а вот чугунок — нет, разве что мелкий, да и тот все бока обдерёт.

Оказался в яме я в тот момент, когда в стену над ней врезался снаряд, выпущенный из импульсной пушки. Сверху посыпались куски кладки, обломки кирпичей, а один, почти целый, шарахнул меня по башке.

Если бы не шлем — точно бы прическу испортил.

Сил у меня было немного, но я не пожалел потратить часть их на форс-режим. Мир выгнулся громадной сферой, поползли по её внутренней поверхности кляксы «меток». Три обнаружились совсем рядом, небольшие, но быстрые, ещё две — в ближайших окрестностях.

— Придётся пошустрить и немножко пострелять, — сказал я, вываливаясь из форс-режима и пытаясь отдышаться. — На нашем пути ко входу в тоннель пять ботов, и вряд ли они пропустят нас просто так.

Мы выскочили из ямы, будто очень злые, плохо воспитанные, но хорошо вооружённые демоны. Ближайший андроид не успел даже вздрогнуть, как башка его разлетелась на мелкие кусочки. Паукообразный чугунок дал по нам очередь, но, мягко говоря, неточную, и угодил прямиком в здание универмага.

А мы понеслись вдоль стены туда, где располагался вход во внутренний двор.

«Наверняка у егерей есть туда прямой выход из здания, — подумалось мне в этот момент. — Да только герр Рудольф предпочёл утаить его от нас. Хотя я на его месте поступил бы точно так же».

А потом на отвлечённые мысли не осталось времени.

Пришлось залечь, чтобы не попасть под огонь выскочившего на нас колёсного бота. Попотчевав его гранатой и полюбовавшись, как летит вверх обугленная башня, мы сделали новый рывок.

Вновь спрятались, на этот раз в остатках лишённого крыши склада.

Отсюда до вихря оставалось всего метров двадцать, и он был виден во всей красе — неторопливо вращающаяся серая громадина.

— Маркеры к бою. — Я вытащил из подсумка крохотный приборчик. — На счёт «три» побежали…

Егеря ещё стреляли со стен опорного пункта, но не так активно, и обнаглевшие чугунки подбирались всё ближе. Два бота крутились у входа во внутренний двор, на его территорию не совались, но держали торнадо под прицелом.

Ох, непростая будет пробежка…

— Раз… — начал я считать, взвешивая на ладони плазменную гранату. — Два… — Граната отправилась в полёт. — Три!

Мы выскочили из убежища, чугунки заметили нас, и тут ГП-1 рванула перед самыми их мордами. Даже если не повредила железякам, всё равно скрыла нас на несколько очень важных мгновений.

На первом же шаге я споткнулся, равновесие удержал, но потерял скорость.

Избавленные от такой конфузии Колючий и Синдбад значительно опередили меня. Беглый праведник первым растворился в зыбком мареве гипертоннеля. Бритоголовый обернулся, бросил на меня обеспокоенный взгляд, но, увидев, что всё в порядке, активировал маркер и исчез.

Вокруг меня засвистели пули — уцелевший бот решил отправить мне прощальный привет.

— Накося, выкуси! — рявкнул я, прыгая в вихрь.

Через какое-то время я шлёпнулся на покрытые тонким слоем снега камни, и от неудачного движения шрам на лице пронзила резкая боль. Я зашипел змеей, которой непочтительно наступили на хвост, перекатился в сторону и упёрся спиной во что-то твёрдое.