Читать книгу - "Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 1 - Ник Перумов"

– Почему.., не спрашиваете?!. – в последний раз отчаянно выхрипел пленник, и голова его наконец запрокинулась. Некоторое время выждав, старик распорядился:

– Пусть его Ланцетник посмотрит. А то знаю я этих чародейников. Им притвориться, что тебе на стенку пописать.

Ланцетник оказался худющим и неимоверно длинным субъектом с редкой седой бороденкой, облаченный почему-то в новенькую кирасу, всю исчерченную руническими надписями. Хрящеватые пальцы с желтыми ногтями осторожно отогнули веко впавшего в беспамятство пленника. Ланцетник что-то забормотал, выудил из сумки нечто вроде мышиной лапки и принялся водить ей по глазному яблоку схваченного. Тот не шевелился.

– Всо в пора-адке, экселенц, – скрипуче доложил он.

– Отвязывайте, – старик махнул рукой.

– Куда прикажете, ваше патриаршество? – осторожно осведомился служка Фихте.

– Как это – «куда»? В пыточную, конечно! Теперь он у меня все скажет… Ланцетник! Приготовься, твой выход…

– Ваше патриаршество…

– Что, Фихте, уже штаны мокрые? – усмехнулся старик. – Семицветья испугался? Притихни, шкат, мы сейчас всю их камарилью можем за яйца взять. И серпом замахнуться. Понял?

– Никак нет!

– Ну и правильно. Потому что здесь только я все понимать и должен, – и, довольный собственной шуткой, Патриарх Хеон расхохотался.

* * *

Агата осталась одна. В роскошно разубранном покое на самой верхотуре. В круглой просторной комнате с высокими стрельчатыми окнами, украшенными цветными витражами. Темы витражей были самые что ни на есть мирные – алые цветы в зеленой траве; однако, приглядевшись, Агата невольно содрогнулась – венчики были пастями, лепестки – челюстями; меж их чудовищными краями Дану увидела безжалостно перемалываемые человеческие фигурки. Тонкие издалека струйки крови, выложенные мельчайшей рубиновой крошкой, изображали, наверное, целые водопады, струящиеся вниз.

Пол был покрыт роскошным, пушистым ковром – ни пылинки, ни соринки. На алом фоне вились желтые драконы, гонялись друг за другом, вонзая клыки в плоть врага; в самой середине пламенел знакомый уже герб Ордена Арк, вышитый нитями из авальонна.

Левая половина комнаты, обращенная окнами на юг, казалась жилой. Неубранная широкая кровать под вычурным балдахином – кисти золотого шитья свисают до самого пола, резные столбы-балясины покрыты карикатурными василисками. На кровати – целый ворох подушек и два скомканных одеяла. По сторонам от кровати имелись: письменный стол, на котором можно было танцевать, пара потемневших от времени жестких деревянных кресел, с изрядно протертой обивкой (наверное, они были дороги владельцу как память). Между окнами – книжные полки; как ни странно, книг оказалось не так много. На письменном столе лежала открытая рукопись – разворот заполнен до половины быстрым, академически четким почерком. Судя по всему, здешний хозяин предпочитал писать собственноручно, не доверяя помощникам-заклятьям.

Другая половина покоя являла собой лабораторию. И Агата немало удивилась, заметив на громадном лабораторном столе, крытом полированной мраморной плитой, целые груды давным-давно вышедших из употребления у серьезных магов сушеных лап и крыльев летучих мышей, крысиных хвостов, бесформенных веточек, сохраняющих, несмотря ни на что, аромат только что срезанных, каких-то кристаллов, бутылей с непонятными эликсирами – все это по соседству с муфельной печкой, жаровнями, спиртовками, горелками, колбами, змеевиками, стеклянными холодильниками, весами и всем прочим. Полки над столом были уставлены банками с белыми, коричневыми, желтыми, алыми и даже черными порошками. Иные банки были и вовсе непрозрачны. Над самим столом разинула огромную пасть кованная из жести воронка. Труба уходила куда-то в потолок – не иначе, как на крышу. Шкафы на лабораторной половине заполняла чистая посуда, еще какие-то коробки и банки – словом, это походило на обиталище преуспевающего алхимика, но никак не могущественнейшего волшебника, коему все эти лягушачьи ребра и рыбьи хвосты давным-давно полагалось выбросить на помойку, ибо все колдовство такого уровня давно уже творится одной лишь мыслью.

Агата не успела даже как следует оглядеться, как рядом с ней возникла фигура Верховного мага. Левое ухо его распухло и явно носило следы зубов. Человеческих.

– Вот и покончили с экзекуцией, – отчего-то отряхиваясь, сообщил волшебник. – Эдакий неслух! Хотя ты должна быть ей благодарна, Сеамни. – Имя Дану он произнес с человеческими интонациями. – Не спохватись Сильвия, вы все достались бы Ливню. Талантливая девочка, слов нет. Со временем знатный маг будет. Не хуже прославленной Сежес.

Имя Сежес Агате, само собой, ничего не говорило.

– Ты, данка, вон там постой, – маг указал ей на середину комнаты. – Да-да, там. На герб встань. Не припекает? – Он хитровато прищурился, блеклые глаза спрятались за наплывами морщинистых век.

Агата молча повиновалась. И – почудилось, что ли? – но она и в самом деле ощутила тепло, идущее от вытканного на ковре герба.

– Спрашивать я тебя ни о чем не буду, и так все знаю, – маг смешно оттопырил нижнюю губу. – Ваш Деревянный Меч, не скрою, теперь у нас. Все прочее становится неважным. Сильвия еще глупенькая, она многого не понимает… Но ты-то – должна ведь понимать, а?

– Нет, – выдохнула девушка. – Не понимаю, мэтр. Убейте меня, сделайте милость…

– Ты, похоже, глупее, чем кажешься, – нахмурился волшебник. – Мне еще предстоит кое-что выяснить у известного тебе Онфима. Неужели ты думаешь – мы настолько глупы, что не в силах отыскать ваш хваленый Aerdunne, что растит оружие мести для вашей расы? Или не в состоянии понять, когда наступает Год Созревания? И что нужны руки и кровь Дану, чтобы взять ваш хваленый меч? Неужели ты думаешь – мы не пробовали раньше?.. Однако получить Меч смогла ты одна. Онфим глуп, он не знает всего – и он решил избавиться от свидетелей, тем более что в его цирк – разумеется, совсем-совсем случайно – затесалось аж трое воинов Серой Лиги, далеко не последних в своем ремесле, так что даже Онфим не сразу смог их раскусить.

– Я.., я ничего не знаю…

Волшебник махнул рукой.

– Можешь не говорить. Онфим купил тебя по случаю на рабском рынке. Он имел задание в очередной раз попытаться добыть Деревянный Меч. И конечно же, он ничего не знал о провале предшествующих попыток. Ты ничего не можешь знать, Seamni, – на сей раз он произнес ее имя с холодной правильностью, неотличимо от истинного Дану, – ты ничего не можешь знать. Но, так или иначе, Меч выбрал именно твою руку, и теперь я хочу знать – почему?

– А… А зачем вы мне это говорите?

– Глупая, – фыркнул волшебник. – Сильвия пыталась добиться от тебя правды пытками. Дурочка. Молода еще и многого не знает. Только если ты станешь помогать мне, я сумею узнать истину. Нет ничего проще, чем выжечь твою память, расчленить ее, разъять и изучить под лупой – но здесь это ничего не даст. Вы, Дану, остро чувствуете ложь – и потому я говорю с тобой абсолютно искренне, Seamni.