Читать книгу - "Новая Зона. Контур боли - Олег Овчинников"

— Э-э! Куда? — опешил бандит.

— Да мы быстро, — не оборачиваясь, отозвался полковник.

Олег выразительно подвигал глазами и юркнул за ним.

— Куда намылились? — повторил свой вопрос Мозоль. — С вами Скутер хотел поговорить.

— Поговорит, — пообещал Михаил и толкнул входную дверь.

— Мы только до машины и обратно, — зачем-то соврал Гарин. — Вещи у нас там.

— Какие на… — Конец фразы обрубила захлопнувшаяся дверь.

Возле припаркованной на обочине инкассаторской машины Столяров остановился и недовольно цокнул языком.

— Что такое? — спросил подошедший следом Олег. — Вороны капот обгадили?

— Тут такие вороны, что… — Полковник не договорил. — Да нет, это уроды какие-то. Думают, раз они в танке, значит, им все можно. Главное, все четыре полосы свободны, нет же, обязательно надо притереться! — Он указал по свежую царапину на боку «фольксвагена». — Видишь?

— Да чего ты так переживаешь? — удивился Гарин. — Не твоя же машина, за ремонт платить не придется.

— Не моя, — вздохнул Михаил. — Все равно неприятно. Специально же чиркнули своим бэтээром, чтобы показать, у кого броня мощнее. И чего только приезжали? О чем терли?

— Ты про Робинзона и компанию? Черт его знает, — пожал плечами Олег.

— Вот-вот. — Столяров в задумчивости провел рукой по царапине, как будто надеялся, что она исчезнет от простого поглаживания, и сменил тему: — Ладно. По коням!

Он забрался в кабину, Гарин занял место штурмана и пристегнул ремень безопасности. С таким отчаянным водителем, как Михаил, никакая предосторожность не казалась излишней.

— Значит, сейчас по Профсоюзной, оттуда на Ленинский, — сказал Олег. — Все как вчера.

— Как вчера не хотелось бы, — мрачно изрек полковник, поворачивая ключ в замке зажигания. — Знаешь дорогу, которая идет в объезд площади Гагарина?

— Знаю, конечно. А что ты имеешь против Гагарина?

Михаил плавно вырулил на середину проезжей части и утопил педаль газа.

— Да что-то охладел я после вчерашнего и к Гагарину, и ко всей советской космонавтике, — признался он.

Олег вспомнил, как кубарем катился по асфальту, отбивая локти и колени и прижимая к груди бессмысленное оружие с боеприпасами. У него по спине пробежали мурашки, а ссадины на теле заныли, словно разбуженные воспоминанием.

— И сейчас нам примерно в то же место, — заметил Гарин, — где вчера нас ждала засада. И где концентрация пси-поля максимальна.

— И куда нас, якобы без задней мысли, отправил Скутер, — подытожил полковник, по широкой дуге выезжая на Профсоюзную. — Поговорить он с нами хотел, клоун плешивый. Нет уж, это нам с ним пора поговорить. По-взрослому. Но сперва — башня. Кстати, какая она?

— В смысле? — не понял Гарин.

— Ну, красивая?

— Красивая. До Эйфелевой ей, конечно, далеко, но тоже ничего, — ответил Олег и на всякий случай уточнил: — Судя по картинкам.

— Красивая, — мечтательно повторил Столяров. — А чего по картинкам? Сам, что ли, не видел?

Гарин задумался ненадолго, потом растерянно помотал головой.

— Нет. Останкинскую — сто раз, а Шуховскую… Не знаю, то ли ни разу в нужном месте не оказывался, то ли просто внимания не обращал.

— Значит, вместе посмотрим. Если повезет.

На это Олег не нашелся, что ответить.

Вскоре после того, как проехали Академическую, он тронул Михаила за плечо.

— Если не хочешь встречаться с Гагариным, то сейчас направо.

— Совсем не хочу, — подтвердил Михаил и, объехав навечно остановившийся трамвай, свернул с проспекта.

— Тогда едем по Вавилова до упора, потом по Орджоникидзе и съезжаем прямо… — Гарин неожиданно замолчал на несколько секунд и закончил упавшим голосом: — На Шаболовку.

— Что такое? — Столяров внимательно посмотрел на товарища.

Тот сидел, уставившись на свои колени, и массировал виски указательными пальцами. Три раза в одну сторону и три раза в другую. И так без конца. Полковнику уже приходилось заставать Гарина за этим занятием. Обычно ничем хорошим это не заканчивалось.

— Опять голова? — участливо спросил Михаил.

— Что ты сказал? — Олег поднял на спутника непонимающий взгляд.

— Голова, говорю, болит? — чуть громче повторил Столяров.

— Нет, до этого?

— До этого?.. — полковник задумчиво пожевал губу. — Вроде ничего.

— Мне показалось… — Гарин зажмурился. Его пальцы энергично разминали виски, от чего на лбу у Олега то появлялись, то разглаживались морщины. — Мне показалось, что ты сказал — жрать.

— Не говорил. Хотя пожрать бы не помешало. Чем поднимать нас по тревоге, лучше б завтраком…

— Жра-ать! — протянул Гарин, беспомощно озираясь. Он посмотрел в боковое зеркало, заглянул в «бардачок», обернулся и зачем-то отодвинул шторку на крохотном окошке, ведущем в кузов.

— Еду ищешь?

— Нет. — Олег мотнул головой. — Кто это говорит?

— Что говорит? Жрать?

— Ты тоже это слышишь? — вскинулся Гарин.

— Только от тебя. Уже два раза.

— Жра-а-а-ать, — с невыразимой тоской простонал Олег. На его глазах выступили слезы. — Кто же это, черти зеленые! — Трясущимися руками он достал «венец» и надел на голову, как пенсионерка надевает очки — чтобы лучше видеть. И закричал, прижимая ладони к вискам: — Жра-а-а-а-ать!

— Так ведь нет ничего, — растерянно ответил Столяров. Как назло, на этом участке дороги было особенно много брошенных машин, и для того, чтобы лавировать между ними, полковнику требовалось все его внимание. — Что с тобой, Олежка?

— Бабу бы, — отчетливо произнес Гарин непривычно низким голосом.

— Что? — от неожиданности Михаил недокрутил руль, и инкассаторский броневичок чиркнул левым боком по тупой морде припаркованных поперек шоссе «жигулей».

— Бабу бы, — повторил Олег и осклабился. — Хоть живую, хоть… Лишь бы из мяса. От этих резиновых только раздражение на коже и срам на душе.

— Охотно верю. — В голосе Столярова появилась особая вкрадчивость, характерная для медицинских работников, имеющих дело с сумасшедшими. Странное поведение товарища все сильнее беспокоило полковника. — Живая-то завсегда лучше.

— Все ложь! — заявил Гарин, и горечь разочарования в его голосе была искренней. А вот сам голос казался чужим. — Регенерация невозможна! Никто не вернет нам ноги, Коля умер зря. Я видел Двуногого Санчо без обуви. У него перепонки на второй ноге. Она даже другого цвета! Не знаю, где он ее взял, но не вырастил, это точно. Все разговоры о вытяжке — бред сивой кобылы!