Читать книгу - "Лед - Павел Корнев"

— Ты, типа, лучник, да? — сразу же прицепился к Ветрицкому Рыба. — Или это костыль такой?

Парни заржали. Я отошел немного в сторону и поправил чехол с ножом. Не думаю, что будут проблемы, но кто знает, какая блажь пьяному через пять минут в голову взбредет?

— Лучник, — невозмутимо ответил Коля. — А это лук.

— Да ты че?! — продолжал развлекаться Рыба. — Ты и стрелять из него умеешь?

— Умею, — подтвердил Николай.

— А вон в то пятно на заборе слабо попасть? — Рыба указал рукой на перегораживающий проулок забор. Я присмотрелся и с трудом разглядел обрывок бумажного листа, приклеенного к забору.

— Как два пальца.

— Забьемся на чирибас? — пододвинулся к Ветрицкому Алик.

— Идет, — уверенно согласился Ветрицкий. В его меткости, помня о том, как лихо он расстреливал волков, я не сомневался. Меня больше волновало выколачивание проигрыша из этой развеселой гоп-компании.

— Эй! Это ты Лед? — подскочил ко мне мальчишка, волочивший на веревке санки.

— Да, — немного удивившись, ответил я.

— Дядь Миша просил тебя к нему зайти. — Пацан вытер варежкой нос и вытаращился на штуцер.

— Где искать-то его?

— А он сейчас в конюшне, лошадей распрягает. — Мальчишка ткнул пальцем в двухэтажный сарай.

— Хорошо, — кивнул я и отвернулся к Ветрицкому.

— Он сказал — срочно, — дернув меня за рукав, заканючил пацан.

— Уже иду. — Я сунул ружье и сумку Николаю и пошел искать Ряхина. Если что, ополченцы Ветрицкого в обиду не дадут. Лишь бы сам кого не прибил. И зачем я Мишке понадобиться мог? Опять бред о ста золотых? Или мы в санях чего забыли? Стоит проверить.

Я прошел в гостеприимно распахнутые ворота и остановился во дворе. Нет, гостеприимно — это слишком громко сказано. Просто снег, который откидывали, расчищая проезд, засыпал раскрытые створки почти до середины. Да и небольшой домик выглядывал из сугробов хорошо, если на треть. Только от крыльца снег и отгребали. И куда теперь? Первым делом следовало бы заглянуть в дом, но раз пацан сказал, что Мишка лошадей распрягает, пойду посмотрю на конюшне.

На первом этаже внутренних перегородок не было, и просторное помещение терялось во тьме — окна закрывали плотные ставни. Ни черта не разглядеть: для глаз, привыкших к солнечному свету, густой полумрак был не менее непроницаем, чем деревянные стены. Постепенно я начал привыкать к скудному освещению, и стали видны развешанные на стенах конская упряжь, седла и даже четыре рассохшихся тележных колеса.

— Есть кто? — Мой голос гулко прокатился по пустому помещению.

А в ответ тишина. Ни души. Только все еще не распряженные лошади нервно дергали ушами и били копытами о пол. Но коняги не в счет — у них души нет. Ну, Мишка и гусь — о животине стоило в первую очередь позаботиться.

— Миша, — негромко позвал я. Тишина, лишь фыркают кони, и свистит в щелях ветер. Плюнув, я хотел уйти, но передумал и, обогнув металлические бочки, составленные у стены, подошел к лестнице. Показалось или с насыпного потолка побежала струйка пыли? Я начал подниматься на второй этаж, стараясь наступать на ступеньки у самой стены, но старое дерево все равно нещадно скрипело. Стоило бы еще раз позвать Мишу, но мне почему-то не хотелось нарушать тишину. Миновав составленные у лестницы тяпки, грабли и вилы — кто вообще догадался их сюда выставить? — и перешагнув через опрокинутую лейку, я снова прислушался. Тихий шорох заставил меня резко повернуться, но тревога оказалась ложной. Никого. Мыши в стенах шуршат? Да пошел этот Мишка куда подальше! Ему надо, пусть сам меня ищет. Развернувшись, я запнулся о лейку и едва не скатился вниз по лестнице. Падения удалось избежать, только ухватившись за висящую у стены серую от пыли простыню. Гнилая ткань с сухим треском слезла с удерживающих ее гвоздей и передо мной открылась небольшая ниша. От увиденного перехватило дыхание: тело Ряхина, запихивая в узкий проем, буквально сложили пополам, а шею свернули так, что на месте лица оказался затылок. На темном дереве стен виднелись глубокие свежие царапины. Охнув, я отпрыгнул от лестницы и выхватил нож — ни за что не поверю, что Мишка сам решил поиграть в прятки и нечаянно свернул себе шею. По спине пробежали мурашки, и еще раньше, чем сработал оберег, я метнулся в сторону. Вовремя — бесшумно выскользнувший из клетушки человек в один прыжок оказался около ниши. Человек? Мощная коренастая фигура, рост выше среднего, но вместо человеческого лица — заросшая щетиной вытянутая морда. Длинные пальцы со слегка изогнутыми когтями непрерывно сжимались и разжимались, два глаза излучали тусклое желтоватое сияние. Кто это?! Тварь плавно двинулась, перегораживая дорогу к лестнице, и тут до меня дошло — это же оборотень! Не будь он одет, как обычный человек, я бы понял это сразу. Как-то не ожидаешь встретить лесного хищника, наряженного в добротную меховую куртку, теплые штаны и высокие кожаные сапоги.

— Подожди, давай поговорим. — Отведя в сторону руку с ножом, я попытался избежать безнадежной схватки. Носок правого ботинка как бы невзначай прочертил по пыльному полу между мной и перевертышем дугу.

В драке с опытным оборотнем мне рассчитывать не на что. Шансов ноль. А то, что этому оборотню опыта не занимать, сомневаться не приходилось — частичная трансформация, и не в новолуние, требовала невероятного самоконтроля. Как всякий нормальный хищник, этот не обратил на слова жертвы никакого внимания, и вместо этого сделал еще один шажок. Слишком маленький шажок… Чего он тянет-то?

— Послушай… — Я завел ногу назад и, прочертив вторую дугу, замкнул защитный круг. Оборотень скользнул еще на шаг вперед, и мне послышался тихий смешок. Сконцентрировав все внутренние силы — нестерпимо заломило давно сломанные ребра, — я начал направлять силу в защитный круг, но не успел: оборотень метнулся вперед. И все же защита частично сработала — над чертой его движения замедлились и острые когти не распороли мне горло, а лишь зацепили воротник фуфайки. Воспользовавшись моментом, я ткнул ножом и вскрикнул от неожиданности, когда мою кисть перехватила громадная ладонь перевертыша. Направленные в лицо когти второй лапы мне удалось блокировать, подставив левое предплечье — стальные пластины, вшитые в рукав фуфайки, смягчили удар. Рванув зажатую руку на себя, я пнул перевертыша в колено. Он взвыл от боли — серебряная набойка пропорола кожу. Развить успех не удалось — прыгнув вперед, зверюга впечатала меня в стену сарая. Клыки клацнули у самого лица, но тут хлипкая стена с громким треском проломилась, и мы рухнули вниз. Миг полета завершился падением в снег. Приземлившийся сверху оборотень еще глубже впечатал меня своим весом в сугроб. Что-то хрустнуло.

Вывалились мы из сарая со стороны дороги. Перевертыш, усевшись мне на грудь, решил закончить схватку несколькими сильнейшими ударами, но я закрыл голову руками, и когти скользили, попадая в стальные пластины в рукавах. Прижав руки плотнее к голове, мне почти удалось выскользнуть из-под оборотня, но тот изловчился и, пропоров фуфайку, вырвал пластину из правого рукава. Когти скользнули по руке и рассекли кожу. Боль придала сил, но попытка воспользоваться ножом не увенчалась успехом: руку перехватили и, вывернув, прижали кисть к земле.