Читать книгу - "Луна над Сохо - Бен Ааронович"

— Вполне, — кивнул Найтингейл. — Хорошо соображаете, Питер.

— Или даже несколько сообщников. Возможно, целая… — как назвать банду, состоящую из магов? Шайка? Или, может быть, шабаш?

— Сообщество, — проговорил доктор Валид. — Преступное магическое сообщество.

Мы оба посмотрели на доктора. Тот пожал плечами.

— Вам обоим следует читать побольше самой разносторонней литературы, — сказал он.

И этот человек считается экспертом-консультантом «Европейского журнала по гастроэнтерологии и гепатологии»!

— Клика, — нашелся Найтингейл. — Это называется «магическая клика».

— И она действует у нас под носом, начиная с шестидесятых годов, — добавил доктор.

— Не сыпьте соль на рану, — вздохнул Найтингейл.

— Тогда я немедленно начну прорабатывать контакты, собранные в Оксфорде, и искать их возможные связи с известными нам группировками Сохо, — предложил я.

— Нет, прежде я должен показать вам кое-что еще, — сказал Найтингейл.

Тут я похолодел. Когда мы сюда пришли, я был очень рад, что криминалисты все убрали, и теперь был совершенно не готов увидеть «что-то еще». Найтингейл повел меня дальше в помещение клуба. За клетками обнаружилась еще одна дверь с надписью «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН», которая вела в небольшой коридор. В конце него было несколько комнат — очевидно, раньше они служили офисом либо складом. Обстановка в комнатах была в основном одинаковая: грязные матрасы на полу, одежда и обувь всех стилей и размеров, напиханная в картонные коробки, DVD-плеер и старомодный громоздкий телевизор. Слабая попытка как-то оживить стены выражалась в двух плакатах — с котятами и с Джастином Тимберлейком. Картина, печально знакомая каждому, кто хоть раз участвовал в обыске конспиративной квартиры преступников, занимающихся торговлей людьми.

— Сколько? — спросил я.

— Мы обнаружили здесь довольно много образцов ДНК, — сказал доктор Валид. — Кровь, сперма, волосы. По ним мы идентифицировали восемь особей, все они были химеры.

— Боже! — вырвалось у меня.

— Должно быть, у него есть еще одно логово, — сказал Найтингейл, — но мы не знаем, где его искать.

Однако плохие новости на этом не закончились. Чуть позже позвонила Лесли: у нее созрел совершенно новый план, как мне загнать себя в угол. Произошло это в процессе проработки оксфордских контактов. Прямой связи между Уиткрофтом и Александером Смитом она не нашла, но…

— Угадай, чье имя мне попалось на глаза?

— Принца Гарри?

— Не пори чушь, Гарри учился в Сэндхерсте, — сказала Лесли. — Нет, это была некая студентка последнего курса по имени Сесилия Тайберн Темза.

— Леди Тай была знакома с Уиткрофтом? — спросил я.

— Да нет же, идиот, — фыркнула Лесли, — но…

Разговор прервался: Лесли раскашлялась. Она отодвинула руку с трубкой подальше ото рта, но я все равно слышал, как она кашляет и чертыхается. Потом несколько секунд было тихо: она, наверное, решила хлебнуть воды.

Я спросил, все ли в порядке, и Лесли ответила, что да. На конец года ее врач запланировал еще одну операцию, которая должна показать, насколько можно будет восстановить функции речевого аппарата.

— Но, — продолжила она, — во-первых, Тайберн училась в Оксфорде примерно в то же время, что и Джейсон Данлоп. А во-вторых, ты как-то говорил, что одна из ее сестер почувствовала в тебе мага.

— Это была Брент, — сказал я. — Ей четыре года.

— И это означает, что данная способность у нее врожденная, — намекнула Лесли.

Я заметил, что Тайберн, даже если чувствовала в Оксфорде магию, вряд ли захочет рассказывать об этом мне.

— Тебе просто не хочется снова с ней встречаться, вот и все, — насмешливо проговорила Лесли.

Да, черт побери, мне не хотелось снова встречаться с Тайберн! Я унизил ее в присутствии матери — и даже если бы я кнутом прогнал ее голую по Кенсингтон-Хай-стрит, это вряд ли взбесило бы ее сильнее. Но спорить с Лесли можно по поводу всего двух вещей, и ни одна из них не имеет отношения к работе полиции. Попытаться стоит, решил я.

Я знал, что у Тайберн есть дом в Хэмпстеде — в прошлый свой визит туда я разнес вдребезги один очень ценный старинный фонтан. Исключительно в рамках самозащиты: Тайберн пыталась управлять моим сознанием. Но там располагался лишь источник ее реки. Жила же она, как я слышал, где-то в Мейфэйре.

У самых богатых слоев населения и самых бедных есть одна общая черта: и те и другие — источник огромного количества информации. Богачи — в прессе, бедные — в обширных и громоздких базах данных государственных контор. Но богачи, желая избежать публичности, имеют возможность предпринять некие шаги, чтобы обеспечить себе анонимность, — например, статья о леди Тай в «Википедии» выглядит так, словно была составлена пиар-агентом, ибо Тай наверняка его наняла, чтобы поддерживать эту статью в нужном ей виде. Или, что еще вероятнее, кто-то из ее людей заключил договор с пиар-компанией, которая наняла фрилансера, а тот состряпал эту самую статью за полчаса, стремясь поскорее разделаться с ней и вернуться к написанию романа.

В статье сообщалось, что леди Тай замужем, причем не за кем-нибудь, а за инженером-проектировщиком, и что у них двое замечательных детей. Сыну уже восемнадцать — достаточно взрослый, чтобы водить машину, но достаточно юный, чтобы все еще жить с родителями.

Если служишь в полиции, постоянно приходится прибегать к запрещенным приемам. Например к поиску в Национальной компьютерной системе полиции личных данных, которые даже самые богатые и влиятельные граждане обязаны предоставлять государству. В данном случае это была информация об экзаменах на водительские права. Стивен Джордж Маккалистер Темза сдавал их в январе, его удостоверение зарегистрировано по адресу: Мейфэйр, Честерфилд-Хилл.

Это был классический особняк эпохи регентства, с фасадом, отделанным граненым камнем, и изящной кованой оградой. Такие дома и у самого прожженного риелтора способны вызвать слезы восторга. Располагался он меньше чем в миле от «Трокадеро». Путь туда лежал по улицам, которые выглядели бы гораздо уютнее, если бы весь их колорит не истерся за те десятилетия, что этот район оккупирован толстосумами.

Дверь мне открыл высокий юноша-метис. Я узнал его: именно его фото было на скане водительского удостоверения, который я смотрел. От отца он унаследовал весьма неудачные уши и шевелюру, про которую моя мама сказала бы: «Получше, чем у тебя». А от матери — кошачий разрез глаз. И не только.

— Мама! — закричал он куда-то в недра особняка. — Тут к тебе какой-то маг пришел!

Затем, на случай, если я не понял, что он еще подросток, он улепетнул обратно, стремясь вернуться к какому-то занятию, от которого я так бесцеремонно его оторвал. Его мать разминулась с ним в коридоре, подошла к двери и встала на пороге, скрестив руки на груди. Секунд десять она молча смотрела на меня, потом спросила, что мне нужно.