Читать книгу - "За короля и отечество - Линда Эванс"

Конечно, дождь и ветер ощущались и здесь, но не с такой силой. Мёрддину даже не пришлось повышать голоса, перекрикивая стихию.

— При такой погоде — а она пока не выказывает никаких признаков скорого прояснения — саксам придется иметь дело с теми же условиями, что и нам сейчас. Они выставят вокруг Кэр-Бадоникуса кольцо оцепления, тут уж можно не сомневаться, но для долгой осады — пусть даже ожидания дня-двух, подходящих для штурма, — они уберут свое войско в место потише — во всяком случае, шатры. А единственное подходящее для этого место — этот склон. — Он ткнул пальцем вниз. — Поэтому мы подготовим здесь для них небольшой сюрприз.

Кадориус потрясенно покосился на него.

— С помощью этих цистерн между стенами?

Мёрддин усмехнулся:

— Вот именно. Я приготовлю точный план работ нынче же вечером. А сами работы начнем на рассвете, когда подтянутся люди из других королевств.

— Мне почти жаль саксов, — ухмыльнулся Кадориус. — Где это ты набрался таких хитростей?

Эмрис Мёрддин расхохотался, хлопнув его по плечу.

— Побываешь в Константинополе — сам поймешь. А теперь давайте-ка спустимся с этой Богом проклятой вершины, набьем животы чем-нибудь погорячее — и за работу.

Лайлокен очень быстро понял, что плавание по морю в октябре, когда штормовой ветер из Северной Атлантики визжит в снастях, как бешеный зверь, превращается в сплошной кошмар. Скорлупка корабля мучительно медленно ползла вверх, на гребень очередной волны только для того, чтобы провалиться в черный, покрытый клочьями пены провал. Все, на что хватало Лайлокена, — это на жалкие стоны, да и на них сил почти не осталось. Каждые несколько секунд ветер швырял ему в лицо очередной заряд соленых брызг. До сих пор опыт водных путешествий сводился у Лайлокена к пяти-шести переправам через реки на плоскодонных паромах, да и то в более-менее пристойную погоду. В общем, матросы небольшого рыболовного шлюпа выказывали мало сочувствия к человеку, мешком лежавшему в своем гамаке и мечтавшему, чтобы хотя бы смерть прекратила эти нечеловеческие мучения.

Непогода держалась двое суток, до самого мыса Кинтайр, самого выдающегося в море полуострова Шотландии. Да и после, весь путь до острова Айли, где они повернули к суше, держась вдоль северного побережья Кинтайра, их продолжало изрядно швырять. Хорошо еще, ни одного ирландского корабля они не встретили: наверняка у их капитанов и команд хватило ума отсидеться в такую погоду в порту. Впрочем, в нынешнем своем жалком состоянии Лайлокен обрадовался бы и удару ирландского меча — все лучше, чем эта непрерывная, выворачивающая наизнанку Богом проклятая тошнота.

Беннинга морская болезнь Лайлокена тоже раздражала, и это брезгливое презрение бога только усугубляло его жалкое состояние. Так они миновали остров Йора — длинную пологую полоску земли перед ирландской крепостью Дунадд, где вожди клана Скотти короновались на власть над вождями других перебравшихся в Далриаду ирландских кланов.

На палубе стоял, широко расставив ноги, Медройт, жадно вглядывавшийся в надвигавшуюся береговую линию. Шлюп приближался к порту у крепости. Обидно, но Медройт не страдал морской болезнью и пяти минут, вызвав тем самым одобрение моряков.

— По-гэльски говоришь? — спросил капитан, подходя к Медройту.

Тот оглянулся.

— Ни слова. Я вот с самого отплытия из Гэлуиддела гадаю, как-то я буду с ними общаться?

Капитан расплылся в улыбке.

— Да уж одно то, что ты приплыл в ихний Дунадд-Харбор, тоже кой о чем говорит, парень. По крайней мере уважать тебя будут уже за это.

Угу, мрачно согласился Лайлокен. Будут уважать всю дорогу на виселицу. Или у них тут принято рубить головы топором? Лайлокен мог связать по-гэльски пару фраз, не больше, а когда спросил Беннинга, как с этим у него, ответом был взрыв ярости. Гэльский? Эта варварская тарабарщина? Да я скорее соглашусь, чтоб мне вырвали язык, чем буду говорить по-гэльски!

Лайлокен искренне надеялся, что ирландцы не исполнят этого беннингова желания.

Парус громко захлопал над головой — это рулевой переложил тяжелый румпель, поворачивая шлюп ко входу в порт. Волны зашлепали в борт, раскачивая судно, и Лайлокен стиснул зубы, сдерживая тошноту, чтобы не осрамиться на глазах у всего порта. Вцепившись в края гамака — перевязанного и сверху, чтобы он не вывалился ненароком за борт, — он собрал остаток сил и вытерпел-таки весь этот бесконечный остаток времени, пока они не вошли в спокойные воды гавани.

Берег здесь был изрезанный, скалистый, с полосками галечных пляжей. Именно это место выбрали ирландцы для строительства огромной каменной крепости, господствовавшей над портом и прилегающим морем. Город, раскинувшийся у подножия стен, тоже был немалого размера, с населением по меньшей мере в две-три тысячи человек. Из труб крепких, построенных на совесть каменных домов вился дымок. Ветер шелестел тростниковыми крышами, на которых сушились пригруженные для надежности камнями рыболовные сети. Каменные грузы свешивались с крыш почти до земли, раскачиваясь на ветру. Бриттам не грех поучиться у ирландцев по этой части, нехотя признал Лайлокен, на что Беннинг лишь презрительно фыркнул.

Ко времени, когда их суденышко пересекло гавань и подошло к берегу, Лайлокен сумел выбраться из гамака и, пошатываясь, добраться до фальшборта. Медройт покосился на него и тут же снова отвернулся, глядя на берег. Там уже начал собираться народ — судя по внешности, рыбаки — поглазеть на недоумков, вышедших в море в такой шторм. По крайней мере вооруженных солдат в этой толпе не было, хотя со стороны крепости в их сторону кто-то уже направлялся: там не могли не заметить, что судно не ирландское, так что подлежит проверке. Впрочем, Лайлокен еще не настолько отошел от морской болезни, чтобы испугаться по-настоящему, да и Медройт, похоже, не испытывал от этого приключения ничего, кроме возбуждения.

Киль заскрежетал по дну, они бросили якорь, и сырой, тяжелый парус с грохотом опустился. Матросы перекинули через фальшборт веревочную лестницу, Медройт тут же соскользнул по ней вниз и встал почти по пояс в воде, придерживая конец лестницы для Лайлокена. Тот постоял еще несколько секунд, борясь с тошнотой, потом буркнул капитану: «Пришлите кого-нибудь на берег с товаром, ладно?» — и с опаской полез следом за Медройтом. Вода оказалась холодная, и он тут же промок до нитки, выбираясь на берег.

— Могли бы хоть причал построить, — буркнул он себе под нос. Медройт только хихикнул.

Толпа рыбаков на берегу разрослась к этому времени до вполне солидных размеров. Кроме мужчин и мальчишек, в ней виднелись уже и женщины, державшиеся, правда, подальше от воды. От хора голосов на тарабарском гэльском наречии Лайлокену сделалось еще больше не по себе, однако оружием никто пока не размахивал, и это немного успокаивало, тем более что в толпе уже явно поняли, кто к ним прибыл.

Не прошло и минуты, как толпа расступилась, пропуская им навстречу отряд из крепости. Вновь прибывшие были вооружены древними мечами и длинными кинжалами на поясах, однако мечи оставались в ножнах, а обладатели их выказывали скорее любопытство, чем опасение при виде горстки бриттов, оказавшихся вдали от родных берегов. Возглавлявший отряд мужчина, коренастый тип с иссиня-черными волосами и ярко-голубыми глазами, оглядел их с ног до головы и задал им вопрос на языке, от одного звука которого у Лайлокена свело судорогой язык.