Читать книгу - "Подмастерье Элвин - Орсон Скотт Кард"

— Так ведь и знал. Давно надо было заставить этих рабов убраться здесь… — пробурчал брат Кэвил.

— Не беспокойтесь, — уверил Троуэр. — Ночи стоят теплые, так что я вполне обойдусь без одеяла.

Проходя по коридору к своей спальне, Кэвил остановился на секунду-другую, прислушиваясь к дыханию жены. Вот и сегодня он услышал, как она тихонько плачет в своей постели. Видно, опять ее одолела боль. «О Господи, — подумал Кэвил, — сколько еще я должен молить Тебя, прежде чем Ты явишь Свое милосердие и исцелишь мою Долорес?» Но заходить к жене он не стал — кроме молитвы, он ничем ей помочь не мог, а ему крайне необходимо было выспаться. Была уже глубокая ночь, а завтра его ждет трудовой день.

Очевидно, Долорес почти всю ночь провела в рыданиях, поскольку, когда Кэвил пришел к ней с завтраком, она еще спала. Поэтому Кэвил направился к Троуэру. Священник умял поразительное количество колбасы и лепешек. Когда его тарелка в третий раз опустела, он наконец поднял глаза на Кэвила и улыбнулся.

— Служба Господу рождает в человеке ужасный голод!

И они оба весело рассмеялись.

После завтрака они вышли во двор. Так случилось, что они проходили мимо рощицы, где была похоронена Саламанди, и Троуэр предложил навестить ее могилку, иначе Кэвил, наверное, и не узнал бы, чем занимались здесь чернокожие прошлой ночью. Вокруг могилы было полным полно отпечатков голых ступней, сама же земля чуть не хлюпала под ногами. Сверху высыхающую грязь усеивали полчища муравьев.

— Муравьи! — воскликнул Троуэр. — Не может быть, чтобы они сквозь такой слой земли почуяли труп.

— Верно, — кивнул Кэвил. — Их привлекло нечто более свежее. К примеру, эти кишки.

— Но они… надеюсь, они не эксгумировали тело и не…

— Это не ее кишки, преподобный Троуэр. Скорее всего, это внутренности белки, дрозда или еще какой пташки-зверюшки. Прошлой ночью здесь вершилось жертвоприношение дьяволу.

Троуэр принялся истово молиться.

— Им известно, что я этого не одобряю, — объяснил Кэвил. — К вечеру от доказательств их вины не осталось бы и следа. Они смеют перечить мне за моей спиной. Я этого так не оставлю.

— Теперь я понимаю важность работы, которую исполняете вы, рабовладельцы. Души этих чернокожих железной хваткой держит сам дьявол.

— Ничего, не волнуйтесь. Они сегодня же заплатят за это. Хотят, чтобы на ее могилу пролилась кровь? Что ж, пусть эта кровь будет их собственной. Мистер Кнуткер! Где вы? Мистер Кнуткер!

Надсмотрщик, судя по всему, только-только прибыл.

— Сегодня утром мы устроим чернокожим небольшой праздник, мистер Кнуткер, — сказал Кэвил.

Надсмотрщик не стал уточнять, что имеет в виду хозяин.

— Скольких вы хотите высечь?

— Всех до единого. По десять плетей каждому. За исключением беременных женщин, разумеется. Но даже им — по одному удару, по бедрам. И чтобы все видели.

— Они могут разбушеваться, сэр, — предупредил надсмотрщик.

— Преподобный Троуэр и я также будем присутствовать при наказании, — ответил Кэвил.

Когда Кнуткер бросился собирать рабов, Троуэр пробормотал нечто вроде того, что не испытывает особого желания наблюдать за процедурой.

— Это труд Господень, — возразил Кэвил. — Мне ведь хватает духу вынести любое действо, которое вершится праведным судом. Кроме того, я было счел, что прошлая ночь придала вам сил.

Они молча наблюдали, как рабов по очереди секли. Кровь прямо-таки заливала могилу Саламанди. Спустя некоторое время Троуэр уже не пытался отвернуться, когда плеть падала на спину чернокожего. Кэвил с радостью отметил мужество священника — очевидно, этот человек не такой уж и слабак, просто шотландское воспитание и жизнь на севере несколько размягчили его.

Вскоре после этого, готовясь отправляться в путь, — он пообещал прочитать проповедь в городке, находящемся немного дальше к югу, — преподобный Троуэр задал Кэвилу вопрос, который давно терзал его:

— Я заметил, что ваши рабы не совсем стары, но и не очень молоды…

Кэвил пожал плечами:

— Это все проклятый Договор о беглых рабах. Хотя моя плантация процветает, по закону я не могу ни покупать, ни продавать рабов — мы теперь часть Соединенных Штатов. Многие сами разводят чернокожих, но, как вам известно, все мои малыши с недавних пор отправляются на юг. А вчера я лишился еще одной самки, так что теперь у меня осталось всего пять женщин. Саламанди была лучшей. Остальным недолго осталось рожать.

— Мне вдруг пришло на ум… — начал было Троуэр, но умолк, погрузившись в собственные мысли.

— Что же именно?

— Я много путешествовал по северу, брат Кэвил, и поэтому знаю, что почти в каждом городе Гайо, Сасквахеннии, Ирраквы и Воббской долины имеются одна или две чернокожие семьи. Мы-то с вами понимаем, что чернокожие на деревьях не растут, а значит…

— Все они когда-то сбежали с плантаций.

— Ну, кое-кто, без сомнения, вполне законно обрел свободу. Но в основном… наверняка среди них много беглых рабов. Насколько я помню, существует некий обычай: каждый рабовладелец хранит у себя прядку волос, обрезки ногтей своего раба…

— Да, у каждого новорожденного или купленного раба мы обязательно срезаем прядку волос. Для ловчих.

— Вот именно.

— Но мы ж не можем заставить ловчих обойти всю северную страну в поисках одного сбежавшего чернокожего. На эти деньги мне проще купить нового раба.

— Мне кажется, в последнее время цены на рабов несколько поднялись.

— Вы хотите сказать, что, согласно недавно принятому Договору, мы покупать рабов не можем…

— Совершенно верно, брат Кэвил. Что если ловчие не просто так будут отправлены на север? Мы ведь можем дать им некие указания. Что если вы наймете кого-нибудь из северян собирать сведения, запоминать имена и возраст чернокожих, которые попадутся им на глаза? Тогда ловчие отправятся на поиски, снаряженные точными указаниями.

Эта идея была настолько хороша, что Кэвил аж замер на месте.

— Нет, преподобный Троуэр, видно, в вашем плане что-то не стыкуется, иначе кто-нибудь уже подумал бы об этом.

— Я могу объяснить вам, почему никто не предпринял никаких шагов в эту сторону. Многие северяне питают к рабовладельцам отнюдь не дружелюбные чувства. Как бы северяне ни ненавидели своих чернокожих соседей, извращенные понятия о совести не позволяют им способствовать поискам беглых рабов. Поэтому любой южанин, отправившийся на север за сбежавшей собственностью, вскоре убеждается в тщетности всяких розысков, если след уже остыл или если его не сопровождает ловчий.

— Истинная правда. Северяне — настоящие воры, сговорившиеся друг с другом лишить человека законного имущества.