Читать книгу - "Аркан - Татьяна Русуберг"

Когда из-за угла выскочил и понесся к солдатам оборванный мальчишка со связкой цветных пуговиц на шее, стражник возблагодарил небо: будет хоть какое-то занятие — шантрапу уличную гонять.

— А ну пшел отсюда, щенок!

Но мальчишка, увернувшись от копья и подпрыгивая на месте от возбуждения, заверещал скороговоркой:

— Дяденьки-солдаты, дяденьки-солдаты! Они там, я видел, сам видел! — Оборванец, чуть не выпрыгивая из спадающих штанов, замахал рукой, указывая в том направлении, откуда он только что прибежал. — Скорее, а то утекут они, как есть утекут!

— Да кто там, кого ты видел? Не спеши, говори толком, — оборвал маленького пуговичника старшой Рахим.

— Да тех двоих, что гайенов перерезали, кого ж еще?! — нетерпеливо затараторил пацан. — Один — седой и страшный, как демон пустынный, а второй хромает, раненый вроде.

— Говоришь, где ты их видел, сынок? — наклонился к мальчишке Рахим. От Хабира не укрылся алчный огонек, загоревшийся в глазах старшого.

— Дашь цирконий, дяденька, скажу, — с готовностью отозвался мальчишка, подтягивая штаны.

— Глядите-ка, какой умник, цирконий ему! — заворчал старшой и вдруг ухватил пацаненка за грязное ухо: — А ты не врешь?

— Пусть меня ледяной великан в сосульку заморозит, ежели вру! Видел я их, вот только что, мамкой клянусь!

— Да твоя мамка поутру небось не помнит, сколько мужиков на ней за ночь побывало! — рявкнул Рахим и дернул оборванца за ухо. — Говори, куда побежали те двое!

— Ой-ой, пусти ухо, дяденька! Я скажу, скажу! Там, за углом, дерево такое здоровое и вода бежит. Я их там видел, они вниз по улице драпали.

Стражники переглянулись.

— Это у фонтана. Сакхи, Шелон, — со мной! Хабир, оставайся тут, стереги пацана. С улицы глаз не своди! — распорядился старшой и уже на бегу пригрозил испуганному малолетке: — Ну, щенок, если ты соврал, я тебе оба уха вот этим копьем прочищу!

Грохоча тяжелыми зимними сапогами, солдаты скрылись за поворотом. Хабир вздохнул и ухватил постреленка крепче за шиворот. Вот так всегда! Старшой с ребятами разделят цирконии, а он стой тут да яйца морозь. Но тут пацан ухватил его за рукав и, привстав на цыпочки, горячо зашептал:

— Дяденька, а дяденька-солдат, дай цирконий.

— Да ты что, белены объелся?! — стряхнул с себя грязную худую лапку Хабир. — Твои задрипанные пуговицы и полмедяка не стоят — за дюжину!

— А это не за пуговицы! — подмигнул ему мальчишка. — Тот сердитый дяденька еще долго будет бегать. И поделом. Не хер ему людям ухи драть. А ты — хороший. Тебе я за цирконий правду скажу.

— Так ты что… — сообразил, наконец, Хабир, — старшому лапши навешал?

Оборванец радостно хихикнул и снова подтянул штаны:

— Не совсем. Я убивцев тех и вправду видал. Дашь цирконий — скажу, где.

Хабир не верил своим ушам. Наконец-то и ему улыбнулась удача! Задержи он преступников — а это представлялось делом легким, ведь один из них был ранен, — и не придется ни с кем делить ни цирконии, ни славу. Нашарив в кармане горсть медяков, Хабир всунул их в липкую ладошку:

— Вот. Остальное получишь потом. Веди, показывай, где ты их видел.

— Эй, такого уговора не было, чтобы я чего-то показывал… — Оборванец дернулся в сторону, но Хабир ухватил его за шиворот и потащил за собой по улице:

— А теперь есть!

Мальчишка смирился с судьбой и часто семенил рядом с солдатом, жестикулируя и в лицах изображая встречу с гладиаторами:

— Я их и вправду под тем деревом приметил. Только они не по переулку побегли, а во двор. Я тебе, дядечка, так и быть, покажу. Это тут, недалече, как за угол завернешь…

Именно это Хабир и сделал. Но вот куда ему полагалось идти дальше, он так никогда и не узнал. Чей-то здоровенный кулак встретил его подбородок, и свет мгновенно померк.

— А пацан-то не только пуговицы продавать способен да по карманам грести!

— В нем погиб актерский талант, кто бы мог подумать.

Толкаясь и обмениваясь шутками в адрес облапошенных стражников, «семерка» в полном составе ввалилась в ворота Танцующей школы.

— Свести бы его с Козеттой, ну той певицей из «Хвостика», — предложил расщедрившийся Аркон. — Может, им новый комедиант нужен в труппу?

Грянул дружный хохот, но, наткнувшись на ледяной взгляд и копье Зейда, быстро затих:

— Вы двое, — ткнул воин в Аджакти и Горца. — В контору Скавра, живо! Сейджин давно вас дожидается. Поглядим, как вам удастся перед ним комедию ломать!

Обменявшись встревоженными взглядами, «семерка» расступилась, и двое друзей зашагали по галерее. Токе старался ступать твердо, хотя особой необходимости в этом не было — от него так разило архи, что он запросто мог бы сойти за пьяного.

В конторе мясника царил полумрак. Тяжелые выгоревшие шторы были плотно задернуты. В круге неверного света от лампы покоились босые ноги Скавра, водруженные на край стола. В спертом воздухе висел тяжелый винный дух.

— Ага! — многозначительно возгласил из теней хозяин ног. Голос его, и так хриплый, был настолько пропитан алкоголем, что напоминал воронье карканье. — Хорошо повеселились в городе, ребятки?

— Спасибо, сейджин, неплохо, — взял слово Кай.

— Неплохо — и только-то?

Гладиатор не сразу опознал в вылетевшем из горла Скавра булькающем звуке хихиканье.

— Не поведаешь ли, чем же вы таким скучным занимались в первом увольнении?

— Да так, прошлись по базару, купили кое-что, посидели в кабачке. Ничего особенного.

— Так, значит, ничего особенного, — кресло скрипнуло, когда невидимый в полумраке Скавр потянулся. Звякнул о край кубка кувшин. — И о резне на Торговой площади вы, конечно, слыхом не слыхали?

— Почему же, об этом весь город говорит.

Мясник шумно глотнул из кубка:

— Ага. И что же говорят?

Кай покосился на переминающегося с ноги на ногу Токе — как бы бедняге не пришло в голову хлопнуться в обморок на глазах у Скавра.

— Ну что какие-то спятившие гладиаторы прикончили кучу гайенов и смылись.

— И вы, конечно, не имеете к этому никакого отношения?

Аджакти помотал головой, делая честные глаза:

— Ни малейшего, сейджин.

Скавр тяжело вздохнул. Босые ноги исчезли из светлого пятна на столе, заскрипело отодвигаемое кресло. Покряхтывая, мясник обошел вокруг мебели и грузно уселся на край столешницы напротив гладиаторов.

— Вы наследили, ребятки. Ваши приметы есть у самого последнего стражника в этом занюханном городишке. Улицы патрулируют. Кстати, — вдруг встрепенулся мясник, — а как вам удалось пройти мимо кордона?