Читать книгу - "Восход над Шалмари - Андрей Имранов"

Алита вышла в коридор, и вскоре оттуда донеслось удивленное восклицание.

– Чего там? – спросил Семен.

– Тут… пистолет лежит, – ответил встревоженный голос. – Тяжелый… похоже, настоящий.

– Это, наверное, Кирилл оставил, – отозвался Семен. – Не трогай, он заряжен может быть. А вообще хорошо, что он его тут оставил – вдруг пригодится.

– Пусть уж лучше не пригождается, – возразила Алита под звуки набираемого номера.

– Пусть, – согласился Семен, выходя в коридор и подбирая с полки у телефона пистолет. – Только пусть уж лучше он будет и не пригодится, чем наоборот.

Но Алите, видимо, как раз ответили по телефону, поэтому она ничего не сказала – только кивнула, послушала трубку, попросила Петра Михайловича, послушала еще и с извинением положила трубку. Раздраженно полистала маленькую записную книжку.

– Облом, – сказала она. – А больше пока в голову ничего не приходит. Ну что, брат Робинзон, воспользуемся планом «Б»?

– А? – не понял Семен.

Алита махнула рукой:

– Не обращай внимания. Будем сидеть и ждать, пока этот твой Вадик не заявится. Или пока чего-нибудь новое не придумаем.

Семен только плечами пожал и ушел в ванную – курить. Вернувшись через десять минут, обнаружил Алиту придирчиво изучающей корешки книг в библиотеке, Семен за все прошедшее время так и не успел рассмотреть квартирку, поэтому тоже заинтересовался. Тем более что библиотека была обширная – три шкафа с книгами занимали всю стену в зале, кроме этого, как помнил Семен, еще один книжный шкаф стоял в спальне. Алита, заметив интерес Семена, скептически хмыкнула:

– Не понимаю, как такое можно читать? Тысяча книг, а читать нечего. Хоть бы детективчик какой завалящий. И телевизора нету. Это же со скуки сдохнуть можно. Бедные школьники, чему их может обучить человек, живущий в таком… таком ските?

Семен тоже уже успел оценить состав книжных шкафов.

– И чем же тебя не устраивает эта сокровищница мировой литературы? – язвительно поинтересовался он. – Как же это «читать нечего»? Допустим даже, что полное собрание сочинений Достоевского ты знаешь наизусть, но вот здесь наверняка найдется много незнакомого даже для такой начитанной девушки. – Семен достал с полки книгу «История русского драматического театра. Том 7» и протянул Алите. Та фыркнула:

– Ой, блин, нашелся эрудит. Сам-то Достоевского хоть что-нибудь читал?

Семен открыл рот.

– «Преступление и наказание» не считается.

Семен закрыл рот, обескураженно засмеялся и кивнул:

– Да я и из него-то ничего не помню, по совести говоря.

– Типичный случай. Мало кто помнит. Это все советские школьные министры виноваты. Это ж надо придумать – взваливать на детишек такую массу. «Преступление и наказание» следует читать первый раз лет в тридцать, второй – лет в сорок.

Семен искоса взглянул на Алиту:

– Ты неплохо сохранилась для своих лет, надо заметить.

Алита рассмеялась:

– Это мне моя учительница по литературе говорила. Одна из. И дала нам вместо «Преступления и наказания» «Идиота», чем меня и подставила, когда я в другую школу пошла. Там училка была типа этой, – Алита обвела рукой вокруг, – и, когда я выдала ей фразу про тридцать и сорок лет, возненавидела меня лютой ненавистью. Единственная четверка в аттестате у меня из-за нее, вот я и запомнила. До сих пор на эту дуру злюсь, представляешь? Такая неприятная тетка была, мы ее, помнится, Жабой прозывали…

Семен засмеялся.

– Ты чего? – не поняла Алита. – Чего смешного?

– Я сразу не сказал. Забыл. А сейчас вспомнил. Кирилл свою училку, ну в чьей квартире мы сейчас сидим, тоже Жабой называл. Может, это та самая?

Алита замерла.

– Не, – сказала она неуверенно, – это вроде в другом городе было, в Волгограде, кажись… – Она нехорошо прищурилась. – Тебе ее фотографий здесь не попадалось? Вдруг и в самом деле она? Отомщу!

Семен хмыкнул:

– А ты злопамятная, я посмотрю.

– Ага, – Алита хищно оскалилась, – еще как. О… ну надо же, Брюсов есть, случайно попал, наверно. – Схватила с полки томик и плюхнулась с ним на диван. Семен посмотрел на нее, вздохнул, взял первую попавшуюся книгу с полки и пошел в спальню.

Семена хватило на пять абзацев, после чего он в раздражении захлопнул томик и пошел искать чего поинтереснее. Потом еще. И еще. Когда он пришел раз в пятый, Алита оторвала взгляд от книги и скептически взглянула на Семена:

– Просвещаешься? Давай-давай. Лучше поздно, чем никогда.

Семен раздраженно засунул книгу в шкаф и пошел в кухню за сигаретами. Но пачка оказалась пустой. Огорченно вздохнув, он пошел в прихожую, надел куртку, пошарил в кармане и замер. Во-первых, денег у него не было, во-вторых… Во-вторых, не стоило ему появляться на улице. Семен снял куртку и зашел в зал.

– Слышь, Алита, – неуверенно начал он тактические действия, – а что мы на обед будем есть?

– Ты ж час назад кушал, – рассеянно отозвалась та, не отрывая взгляда от книги.

– Ну пусть не сейчас, но все равно… Ты ж говорила, что продуктов нет. Надо будет в магазин сходить, наверное.

– Хрен тебе, а не сигареты, – сказала Алита, перелистывая страницу. – Бросай курить, вставай на лыжи.

– Черт! – сказал Семен и пошел ставить чайник. Хоть какое-то развлечение.

Алита отправилась в магазин часа через три и пропала надолго. Семен некоторое время ждал спокойно, потом начал беспокоиться. Когда поздним вечером, спустя шесть с половиной часов после ухода, наконец, раздался условный стук, Семен уже места не находил и встретил Алиту раздраженно-укоризненным:

– Ну где ты так долго?

Алита в ответ хмыкнула и вручила Семену блок LM. Семен умолк и удалился в ванную.

– Погоди, – крикнула Алита, – не воняй там, я сначала руки помою!

Семен затушил сигарету в струе воды, отнес бычок в туалет и выкинул в унитаз. Пошел в зал.

– Блин! – встретила его Алита. – Слушай, курил бы ты на балконе, что ли? Не продохнуть же в ванной от твоего дыма.

Семен вздохнул:

– Я же говорил…

– Да помню, помню, – перебила Алита. – Нельзя, потому что соседи могут заметить, что в пустой квартире кто-то появился, и в милицию стукануть. Это я так – брюзжу. Недовольство выражаю, чтобы ты не думал, что все хорошо. Мог бы уж потерпеть недельку без курева, а? И легкие здоровее были бы.

– Да я и так до последнего сдерживаюсь, – раскаянным голосом отозвался Семен. – Но ты учти, что, во-первых, я и так до этого три месяца не курил, во-вторых, нервничаю я сейчас, а в-третьих, делать совершенно нечего. Ну как тут не курить? Тебе хорошо – обложилась своими тетрадками,…слушай, а что это у тебя за тетрадки?