Читать книгу - "Пыль небес - Наталья Игнатова"

А еще он продолжал время от времени встречаться с самой Дарой. Нечасто – только когда хотелось какого-то разнообразия в общении, – но довольно регулярно.

Чтобы язва в душе у жертвы не заживала, крючок нужно время от времени шевелить.

Рукою шаря, словно нищий,

Прожектор нас в тумане ищет.

Мы к вашим временным жилищам

Спешим из тьмы.

И у последнего порога

Нам командир внушает строго,

Что в небе нет ни звезд, ни Бога –

Есть только мы![11]

Территории в Альбии были потеряны. Ресканцы отошли в Вальден. А Ворон, император Альбии, и Оскил Моряк, правитель Оскланда, присоединились к кертам и потеснили вальденские и орденские войска.

Эрик усилил свои войска гвардейским полком, и они направились на юг. Но не на кертский фронт, как можно было ожидать. Нет. Шлиссдарки с болидами устремились над Галадским морем к Оскланду.

Его величество, говоря об учебе в реальных боевых условиях, имел в виду не совсем это. Но оскландскую войну Тир принял бы как аргумент. Здесь гвардейцы, те из них, кто не успел поучаствовать в двух предыдущих войнах, учились убивать. Не воевать, нет, и не летать – этому их могли научить инструкторы, командиры, Старая Гвардия, наконец. В Оскланде учились убивать. Учились в том числе и старогвардейцы.

Это была война авиации против людей. А убивать людей – живых людей из плоти и крови – это совсем не то, что убивать их же, сидящих в машинах. Война в воздухе и война воздуха с землей – это очень разные вещи. Болид создает иллюзию неуязвимости; воюя с пехотой, пилот делается неосторожным, а еще пилот начинает думать о том, что такая война бесчестна.

И это тоже иллюзия. Болид, каким бы он ни был вертким, могут достать зенитные орудия – на то они и рассчитаны. Если ты хочешь воевать с землей эффективно, летать придется на предельно малых высотах, а дюралевый корпус – не рыцарские латы, он не защитит ни от удара меча, ни от меткого выстрела. Преимущество пилотов в войне «воздух-земля» – скорость и маневр. Но этим преимуществом нужно еще уметь пользоваться.

Риттер знал это. Разумеется, это знал Тир. Остальным… пришлось учиться.

То небольшое количество пехоты, которое Эрик взял с собой, должно было только прикрывать стоянки шлиссдарков и защищать болиды на земле.

Вальденские пилоты прошлись над Оскландом, убивая людей, уничтожая военные части, склады, летные поля, машинерию, укрепленные районы и оборонительные сооружения. Они творили чудеса, смертельные, бесчеловечные чудеса. На хрупких машинах, уязвимые, но нереально быстрые, штурмовали и уничтожали защищенные крепости, истребляли непобедимую оскландскую пехоту и знаменитых на весь мир оскландских арбалетчиков.

Старую Гвардию Эрик посылал в бой только на самых сложных участках, только в ситуациях, которые казались безвыходными. Их неяркие болиды бросались в глаза сильнее самых грозно разукрашенных машин. Именно в Оскланде Старая Гвардия начала путь в легенду. Пятеро демонов и их император: шесть машин, которые можно увидеть в небе только вместе. Увидеть их значило умереть.

Они не воевали с мирным населением, но налетали на города, и горе было тем, кто не нашел себе убежища. Шрапнель не выбирает. Стенобитным копьям, выстреливающим из-под днища разогнавшихся до максимальной скорости машин, тоже все равно, что кроме стены или дверей окажется у них на пути. Оскландские города не разрушались, но подвергались безжалостному разграблению. Золото – кровь Оскланда, движущая сила войны. Эрик хотел обескровить Оскила, и ему это удалось.

Не прошло и нескольких дней, как тот повернул свои войска на юг.

Оскил Моряк заторопился домой.

А Эрик так же стремительно и легко, как налетел на Оскланд, отправился на север. В Вальден.

Оскил вышел из войны, вслед за ним это сделал Ворон, которому, строго говоря, уже нечего было делить ни с Эриком, ни тем более с Вальденом. Керты держались некоторое время, но только до того момента, пока Лонгвиец не начал какие-то подозрительные маневры.

Тир утвердился во мнении о том, что война – абсолютно бессмысленное занятие. Из четырех участвующих в этом начинании государств в выигрыше оказался только Ворон. Остальные… в лучшем случае остались при своих.

– И на хрена? – спросил Тир, как только старогвардейцы в мирной обстановке снова собрались в одном из облюбованных ими кабаков.

– На нас напали, – ответил Риттер.

– Такова человеческая природа, – сказал Падре.

– Мы же им наваляли! – напомнил Шаграт.

Мал пожал плечами, давая понять, что он поддерживает всех высказавшихся.

– Никогда мне вас не понять, – подытожил Тир с неискренней тоской, – и Эрика мне никогда не понять. И себя. Что я тут, вообще, делаю?