Читать книгу - "Зона бессмертного режима - Феликс Разумовский"

«Ну его на хрен, ничего нет хуже неопределенности». Бродов со вздохом рухнул на кровать, вытянулся на спине и постарался уснуть. Мысли его ползли натужно, словно пообедавший с размахом удав боа-констриктор. Дорна, Египет, Женька, события последних дней. Все какое-то туманное, двусмысленное, отмеченное налетом тайны. Какой-то фатальной, не поддающейся формальной логике, будоражащей воображение иррациональностью. Не дал Бродову заснуть командный, повелительный стук в дверь костяшками пальцев.

«Хм». Данила разлепил ресницы, встал, бесшумно подошел поближе:

— Кто там?

Никого доброго и хорошего он не ждал — неприятности не приходят в одиночку.

— Открывайте, милиция, — требовательно сказали за дверью. — Проверка паспортного режима.

Однако и Свалидор молчать не стал, мрачно и зловеще ухмыльнулся:

— Пусть, пусть шуткует. Недолго ему осталось.

— Иду, — громко отозвался Данила, плотно прижался к стене и, вытянув на всю длину руку вдоль нее, нащупал пуговку замка. — Открываю.

Резко сработала пружина, клацнул язычок замка, и сразу же, словно бурав какой начал гулять по двери — в ней стали появляться ровные, аккуратные отверстия. Диаметром в сантиметр. Жалобно звякнуло стекло, брызнула во все стороны штукатурка, а в коридоре все будто хлопали в ладоши, и дверь превращалась в решето. Наконец наступила тишина. Было слышно, как вытащили обойму, вставили новую и передернули затвор. Угрожающе, зловеще, не оставляя ни единого шанса.

— Ох-ох-ох, — до омерзения плаксиво и до удивления громко застонал Данила. — Ох…

Собственно, Бродов уже ушел, у стены, остановив поток времени, стоял и ждал врага Свалидор. А дверь уже потихонечку открывалась, и в номер по миллиметру заходил супостат, тщедушный усатый мужичок с ноготок в форме капитана милиции. В руках он держал дымящийся АПСБ[229]— даром что российский ствол, но на американский манер, с двойным хватом. М-да, хороша же милиция, которая нас таким вот образом бережет.

— Альз, — рявкнул Свалидор, изымая ствол, вышиб из врага сознание и благополучно свалил, оставив Бродова разбираться.

Ну а тот особо мудрствовать не стал, стреножил капитана, привел его в чувство и с ходу бросил пробный камень:

— Расскажи-ка ты мне о «пришлых».

И сразу же раскаялся, понял, что не время разбрасывать камни, время собираться с мыслями.

— А-а-а!.. О-о-о!.. У-у-у!.. — Тело капитана вздрогнуло, выгнулось в агонии и мелко задрожало, изо рта пошла кровавая пена, зубы дробно выступали бешеную чечетку. — Зы-ы-ы…

Это было похоже на приступ эпилепсии, на судорожные конвульсии безумствующих кликуш, на исступленно-оргастическое действо общающихся с духами шаманов. Однако продолжалось все это недолго — милиционер вскрикнул, вытянулся и с хрипом затих, став неэстетично оскалившимся, остывающим трупом. Да, впрочем, какой там милиционер? К гадалке не ходи — мурзик.

— Так. — Бродов выругался про себя, сориентировался в реалиях, снова выругался, на этот раз вслух, и набрал номер Рыжего: — Привет. Вы где?

— Прибыли на место. Вот эта улица, вот этот дом, — отозвался тот. — Что-нибудь не так?

— Скажи Семену, чтоб возвращался, — мягко приказал Бродов. — Летом, в темпе вальса. У меня здесь сюрпризец для него. Горизонтальный. Остывает.

— Ну, блин, — понял сразу Рыжий. — Лады, сейчас Сема включит скорость. Держись.

— Жду. — Бродов отключился, глянул на часы и обратил свое внимание на мурзика. Хотя нет, сейчас уже, наверное, капитана — ксива, форма, знак «Отличник милиции» были совершенно натуральными. Совершеннейший милиционер, правда, тихий очень и не компанейский…

«И одно яйцо у него левое, другое правое». Бродов посмотрел на труп, брезгливо отвернулся и вдруг услышал полифонию своего мобильника. Звонил Рыжий, особого энтузиазма в его голосе не чувствовалось:

— Привет, командир, давненько не слышались. Говоришь, горизонтальный у тебя? А у нас тоже. Филя гавкнулся. Вчера вечером, со стоянки шел. Жена говорит, его, вусмерть пьяного, сбила с концами какая-то машина. Ее, естественно, не нашли. Нашли Филю, прямо-таки накачанного спиртом. Уж не в жопу ли клизмой его накачивали[230]?

— Очень может быть. — Данила глянул на расстрелянную стену, поежился от ветра, задувающего в окно. — Давай на базу, будем разгребать дерьмо.

Небаба не задержался — открыл дверь, задумчиво осмотрелся, поцокал по-философски языком.

— Да, что-то скверный сегодня день. Ты не поверишь, командир, пока сюда ехал, позвонили из больницы — Женькина мать умерла. Час назад, не приходя в сознание. Вот так. Теперь вот этот еще. — Он хмуро посмотрел на капитана, с гадливостью поморщившись, вздохнул: — Занюханный-то какой. Получше не нашли?

— Да, хреновый сегодня день, — сделался мрачен Бродов. — Ты, Семен, даже не представляешь насколько. Звонил Рыжий. Филатов погиб. Спинным мозгом чую, что его убрали. Накачали, видимо, спиртом, как лягушку, а потом положили на проезжую часть. Метода знакомая.

— Да? — не особо-то расстроился Небаба, покусал губу и снова обратил внимание на отличника милиции. — Ну а у этого с проходом как? До жопы раскололся? Очко лопнуло от страха?

— Да нет, Семен, ты не понимаешь, — усмехнулся Бродов. — Товарищ капитан, измордованный работой, неспешно себе шел гостиничным коридором, отчего-то сразу невзлюбил твою дверь и с чисто милицейской прямотой и принципиальностью засадил в нее из «стечкина» целую обойму. А потом от полноты чувств скоропостижно умер. От чего? Пусть разбираются соответствующие органы. Ты же ни сном ни духом — пришел с мороза, и вот такой, блин, сюрприз. Неприятный, горизонтальный, не внушающий оптимизма. Ну что, приступим? Эх, ухнем…

Вдвоем они вытащили милиционера в коридор, устроили понатуральнее, вооружили по уму, и Небаба, одевшись, изображая идиота, принялся в истерике звонить на ресепшен. В том плане, что он здесь краем, не в курсах и не при делах и не будет отвечать за испоганенную дверь, покоцанную стену и ушатанные стекла. И вообще, в номере теперь сквозит, жутко неуютно и крайне антисанитарно. Да и тело мертвого мента у входа в коридоре отнюдь не прибавляет положительных эмоций. В общем, не гостиница «Россия», а базар, вертеп, бандитское гнездо.

Такое подействовало, примчались сразу. Начали суетиться, звать милицию, мило объяснять подтягивающимся массам, что это пустяки, какое-то недоразумение, маленькая, ничего не значащая техническая неполадка. Ну да, подумаешь, труп мента со «стечкиным» в коридоре. Словом, все пошло путем, именно так, как оно и надо. Бродов, не забыв про ноутбук, тоже отправился к себе, позвонил, чтобы тот был в курсе, Рыжему и вернулся на место происшествия — там уже было людно, шумно и ужасно любопытно. Все сочувствовали Небабе, костерили правительство и клеймили позором кровососов-ментов. У, сатрапы, вымогатели, уроды, палачи, опричники недорезанные, ворошиловские стрелки. Не знают чувства меры, устраивают беспредел, нажираются, гады, в дупель, до белой горячки. Вот этот, правда, не белый, а синий и уже остывает.