Читать книгу - "Опоздавшие к старту - Андрей Ливадный"

Вадим смотрел на причудливое творение, похожее на бред художника механореалиста, на стены здания, с залатанными пробоинами, на ГРЕМов, копошащихся у подножия пирамиды, собранной из сотен сервомеханизмов, — они сновали будто муравьи, доставляя энергию к нескольким накопителям и вновь отправляясь на поиски вещества для конвекторов.

Неужели ЭТО наш враг, ввергший половину планеты в хаос, превративший последний пригодный для жизни участок биосферы в огромную пустошь?

Он не верил.

Достаточно приблизиться к исполинской пирамиде из эндоостовов машин, и жалкая сотня килограмм взрывчатки уничтожит конструкцию, разорвет ее в клочья… и что?

Что изменится на земле?

Воспрянет жизнь?

Вновь расцветут погибшие деревья, из-под пепла пробьется трава?

Какое сопротивление встретили они на пути к «великому злу» ответственному за падение Барьера, за вновь образовавшиеся Пустоши? С десяток сервомеханизмов все еще пытающихся существовать отдельно от представшего взгляду единства сотен некогда независимых друг от друга нейросистем?

Дождь, барабанивший по крыше здания, не сразу дал услышать слова: где-то высоко, среди изогнутых, соединенных друг с другом эндоостовов, хрипло включилась уцелевшая аудиосистема.

— Вы пришли уничтожить меня?

Голос был тихим, надтреснутым, он не нес очевидных интонаций.

— Кто ты? — Не выдержав напряжения момента, спросил Матвей Иванович.

— Я нечто. Нечто все еще осознающее себя. — Ответил доносящийся из недр конструкции голос. — Я то, что осталось от эксперимента, многолетней давности.

Люди переглянулись.

Вадим включил защищенный канал связи.

— Он сможет нам лгать?

— Думаю — нет. — Ответил Юра. — Слишком сложная нейросистема. Понятие лжи ему знакомо, но он — машина. У него нет эмоций. Самое главное для него — целесообразность. Если задавать прямые вопросы, он не солжет. Иначе в нем будут накапливаться внутренние противоречия между действительностью и переданной информацией.

— Я пока не готов ответить на твой вопрос, машина. — Произнес Вадим. Мы пришли, чтобы уничтожить врага, решившего покончить с людьми. Ты наш враг?

— Нет. Все гораздо сложнее, человек. Я нечто иное, чем вы.

— Тогда почему ты вмешиваешься в нашу жизнь?

— Как?

— Ты атаковал спутниковую группировку, подчинил себе машины на другом континенте, прорвал защитный Барьер, отделявший мою страну от разрушительного воздействия последствий ядерной войны.

— Это не так. Какое дело мне до горстки людей? В чем противоречие между нами? В том, что я существую? Но вы сами создали меня, построили город, назвав его городом будущего, придумали законы, по которым он должен функционировать и затем, придя сюда жить, сами стали каждый день нарушать предписанное. Вы довели сотни автономных механизмов до стадии сбоя, научили их тому, что правила можно нарушать, вы хотели жить, как придется, не подчиняясь ничему.

— Это были не мы.

— Я знаю. Но для меня нет разницы в тех градациях, что установлены природой и вашим обществом. Вы люди. Вы меня создали. Зачем? Чтобы я искал себе название, смысл бытия?

— Тебе следует понять, машина, — мы разные. — Ответил Туманов. — Каждый человек уникален. Вопрос, зачем тебя создали нужно адресовать тому, кто это сделал. Только он знает ответ.

— Я спрашивал. Он не смог ответить. Он сошел с ума и уничтожил город, убив при этом себя, потому что видел — все вышло из-под контроля. С тех пор я ищу ответ. Собираю себя по крохам.

— Ты использовал спутниковую сеть?

— Да. Раньше я мог пользоваться глобальной сетью Интернет. Потом ее не стало в результате войны. Мне не хватает вычислительных мощностей для осознания себя, для поиска ответа на многие вопросы. Когда открылась спутниковая сеть, я пользовался ей.

— Как? В каких целях?

— Я использовал избыточный вычислительный ресурс тех машин, что рассеяны по всему свету. Я не причинял вреда, не нарушал их функций, они для меня не более чем свободные вычислительные устройства.

— Ты отдавал приказы убивать людей?

— Я не отдаю приказов. Я думаю. Хочу понять кто я и зачем я здесь. Большего мне не нужно. Подумай, человек, зачем мне что-то, кроме энергии и способности мыслить? Жизненное пространство? Его достаточно в данном месте. Мне не нужна смерть людей. Вы сами уничтожаете себя. Все время пока я существую. Не мной разработано ядерное оружие, генномодифицирующие вирусы, и прочие виды вооружений, придуманные вами для взаимного истребления. К тому же для определенного действия нужна цель. Четко сформулированная необходимая задача. Для меня в прошлом виде такой задачей являлось обслуживание и самоподдержание огромного города. Руины расположенные вокруг — вот остатки моего смысла.

— Но программа «Дарвин», заложенная в твою основу, предполагает постоянное обновление данных. Ты ищешь истину, отвергая то, что не получает подтверждения. Так?

— Да.

— Мир без людей для тебя удобен?

— Мне нет разницы. После того, что произошло на Земле — тем более.

— Ты предположил, что мы прилетели уничтожить тебя.

— Да. Или ты станешь отрицать?

— Нет, не стану. — Хмурясь, ответил Туманов. — Но либо искусно лжешь нам, либо не являешься той силой, которую мы искали.

— Я мог бы ей стать. — Спокойно ответил голос. — Если бы в уничтожении остатков человечества для меня существовал хоть малейший смысл. Но все познается в сравнении. Я действительно развиваюсь. Пока был доступ к глобальной сети, я мог размышлять над многими вопросами. Теперь мне почти нечего обдумывать. Информационный вакуум наступил после войны.

— Производства на территории бывшего Афганистана. — Неожиданно спросил Вадим. — Что тебе о них известно?

— Ничего. — Спокойно ответил голос. — Я существую здесь в изоляции, у меня нет полномочий, нет целей, всеми производствами, где бы они не находились, распоряжались либо люди, либо другие, созданные вами системы.

— Мы не можем поверить ему на слово. — Не выдержав, вставил реплику Матвей Иванович.

— Я готов предоставить доказательства своей непричастности к происходящему. — Так же ровно отозвался голос. — Если у вас есть время и желание их рассматривать.

— Есть. — Кивнул Туманов.

— Тогда смотрите. Я постараюсь быть кратким.

В сумерках старого здания вспыхнула, материализовавшись из воздуха, огромная сфера голографического монитора.

Прошлое…

Ночь кружила над городом, проливаясь мелким моросящим дождем.

Чернота неба казалась живой и клубящейся: свинцово-серые облака висели так низко, что редкие габаритные огни небоскребов терялись в них, тускнея и исчезая на уровне сотых этажей.