Читать книгу - "Если смерть проснется - Андрей Валентинов"

— Они прогневили богов и Высокое Небо, — прозвучал спокойный голос шаймана. — Но не боги наслали на них смерть.

Тай-Тэнгри не стал договаривать, но Войча вспомнил то, что рассказывал Ужик. Первые! Могучие волаты, сотворившие Змеев, открывшие Дверь — и погубившие сами себя.

Огонь спал, сгинул, оставив ровный круг черной выжженной земли. Тай-Тэнгри вновь махнул ладонью. Зернышко повисло в воздухе и стало медленно опускаться в середину круга. Вот оно упало, вот над ним сомкнулся черный прах — и вдруг из-под земли выстрелил росток — зеленый, сильный, устремившийся ввысь, к зениту.

Войча протер глаза, затем поглядел на хэйкана, думая, что ему чудится. Но Шету, не отрываясь, смотрел на росток, который с каждой минутой становился все выше, и Войчемир покорно вздохнул. Что поделаешь — к чаклуну приехали! Интересно, может ли Ужик такое?

На месте ростка уже было дерево. Кора потемнела, зазмеилась трещинами, на ветвях раскрылись резные листья, а дерево росло все выше, закрывая белесое зимнее небо.

— Ория…— тихо проговорил шайман. — Земля Ут… Край… У нашей земли много имен. Здесь жило много людей. Каждая ветвь — народ, каждый листок — племя…

Войча лишь головой покачал. Сколько же их всего! И где их ветвь, на которой зеленеет его листок?

Но тут что-то случилось. Могучее дерево качнулось. По стволу прошла дрожь, ветви заколыхались, словно под ударами вихря — и дерево треснуло. Трещина прошла от корней до самого верха, рассекая ствол. Листья пожелтели, стали опадать, почернели ветки. Лишь на самой кроне осталось несколько зеленых огоньков. А вслед за первой трещиной пошли другие, и вот ветви начали падать — медленно, беззвучно…

— Такой наша земля стала, — голос Тай-Тэнгри дрогнул. — Не хватает лишь небольшого толчка, чтобы равновесие рухнуло, а вместе с ним — и Ория.

— А что будет тогда? — тихо спросил хэйкан. И вновь взметнулась широкая ладонь. Ствол треснул, распался — и все охватило пламя. Земля заколыхалась, стала мягкой, как болото, — и охваченное огнем дерево начало медленно проваливаться в бездну…

— Но почему?! — отчаянно крикнул Войча. — Это… Это неправильно!

Шайман медленно повернул голову. Голубые глаза блеснули:

— Всему свое время, Кей Войчемир! Первые тоже думали, что их земля простоит вечно…

Он помолчал, затем вздохнул:

— Хэйкан Шету не слышит нас. Я говорю для тебя, Войчемир… Не только в Акелоне есть Зеркало, не одна в мире Дверь, и не один Ключ. Старая смерть проснулась. Что я могу поделать? Даже рахманы забыли свой долг…

Войча понял не сразу, а когда наконец понял — в глазах стало темно. Выходит, не напрасно боялся Ужик, не напрасно велел молчать! Нет, напрасно! Смерть все-таки проснулась!

…Там, где только что стояло дерево, теперь чернела земля и дымилась гарь. Все молчали, наконец хэйкан поднял голову:

— Что мне делать. Великий Шайман? Я отвечаю за свою страну…

— Мы все отвечаем за нее, — кивнул Тай-Тэнгри. — Но ты уже ничего не сможешь сделать, хэйкан! Весной будет война. Она продлится долго, пока кто-то не выпустит Смерть из ее логова. Ты ничего уже не изменишь. Недаром говорят: малую кровь остановишь тряпицей, большую — временем, а великая будет течь пока не вытечет до конца.

— Нет! — Войча вскочил, от волнения заговорив на родном сполотском. — Надо придумать чего! Ты же этот… шайман! Нельзя так!

— А как? — Тай-Тэнгри тоже заговорил по-сполотски. — Никому не изменить волю Неба. И никому не изменить людей, Войчемир! Что ты хочешь от меня? Чтобы я переменил судьбы мира?

— А не надо судьбы! Ты это… войну останови! А там мы… я… Ну, в общем, разберемся!

— Ты тоже так думаешь, Шету? — шайман повернулся к хэйкану.

Тот помедлил и кивнул.

Тай-Тэнгри задумался, подбрасывая на ладони неведомо откуда взявшийся шарик — светящийся, полный неровного золотого огня. Из шатра выглянула сонная морда пардуса, но шайман дернул бровью, и зверь, вздохнув, вновь спрятался за пологом.

— Кто-то уже и так изменил судьбу, — медленно проговорил Тай-Тэнгри. — Тебе не суждено было выжить, Кей Войчемир. Три смерти ждало тебя, но ты жив…

Войча вновь вспомнил свой сон. Выходит, не зря снилось!

— Может, не зря кто-то решился на такое… Скажи, Войчемир, ты сможешь править Орией?

— Нет! — честно ответил Войча, но затем подумал и вздохнул. — Ну… Я не то, чтобы… Если надо…

По скуластому желтому лицу промелькнула усмешка:

— Надо. И не потому, что ты — самый лучший…

— Где уж, — Войча вновь вздохнул.

— …Самый мудрый и самый храбрый. Просто на этом месте оказался ты, а не другой… Я попытаюсь. Кровь можно остановить огнем. Огонь погубит многих — но не всех. Вы согласны? . — А… иначе? — растерялся Войчемир.

Шайман кивнул в сторону сгоревшего дерева.

— У нас нет выхода, — тихо ответил Шету. — Поступай, как знаешь. Великий! Это страшный выбор, но мы его делаем.

Тай-Тэнгри медленно встал — огромный, широкоплечий. Голубые глаза потемнели:

— Быть посему! Пусть все идет, как идет. А там — увидите! Войны не будет. Светлый Кей Войчемир станет править в Савмате, а Смерть проснется не сегодня, а завтра…

Холодом веяло от этого обещания, но никто не спорил. Гости встали, но Тай-Тэнгри уже уходил.

Запахнулся полог шатра, и тут же подул ветер — пронзительный, холодный.

— Пойдем, брат, — хэйкан кивнул в сторону стреноженных коней. — Пора.

В молчании сели на коней, так же молча проделали недальний путь до лагеря. Вдали уже показался Белый Шатер, возле которого горели негасимые священные костры, когда Шету остановил коня и взял Войчемира за локоть:

— Войча… Мне Челеди говорила… Он помолчал, затем усмехнулся:

— Всегда ее побаивался… Она сказала, будто ты просишь ее в жены. Это правда? Как ты решился, брат?

Войча открыл рот и застыл, не чувствуя, как холодные колючие снежинки падают на язык…