Читать книгу - "Враг, который не забудет - Валентина Елисеева"

– Да, что тебя удивляет?

– Меня удивляет, что тебя это не удивляет. Или меня это уже не удивляет? – проговорила Алеся, качая головой.

Хальер расхохотался над ее попытками выразить сумбурные мысли и крутанул в последнем па. Через несколько минут он должен будет отпустить ее на танец с принцем.

– Голубка моя, я не верю, что Леван может быть опасен, наблюдающие за ним сотрудники моего ведомства записывают его действия и перемещения поминутно и никаких подозрительных странностей в них не замечено... Но я рядом и неотрывно смотрю за тобой.

Алеся признательно улыбнулась.

«Зачем я бегала от него целый месяц?! Хорошо, что он не перестал меня догонять! И надо бы вернуть формулы законному владельцу.

А сейчас – пережить танец с прекрасным принцем».

Такие знакомые серые глаза напротив, знакомо улыбающиеся губы. Алеся невольно постаралась закрыться от своего партнера по второму танцу, не пытаться его прощупать, но слово «надо» заставило ее отпустить внутреннее неприятие.

Леван смотрел на нее мягко, с интересом, склонив голову набок. Настоящий принц из волшебной сказки: невероятно красивый, стройный, грациозно скользящий по паркету и имеющий блестящую репутацию добрейшего человека в империи. «Благодетель», так в один голос именовали его все жители страны. И у него удивительно милые родители, любящие друг друга и своих детей. Если вдруг она почувствует, что Леван и есть неизвестный в маске, как она сможет сообщить это императору и императрице? Сказать, что их обожаемый сын действует против них, возможно – готовит новый бунт? А Хальер еще и убийства с неизвестным в маске связывает...

Младший принц был аж избыточно красив, а настолько красивая упаковка невольно вызывает сомнения, что внутри столь же прекрасное содержание, поскольку обычно бывает наоборот: под самым ярким фантиком частенько скрывается самая противная конфетка.

– У вас получается очень внушительно молчать, как у моего преподавателя по менталке: сразу хочется подтянуться и раскаяться во всех неблаговидных поступках, – произнес Леван.

– Есть в чем каяться? – бесстрастно спросила Алеся.

– Я не заставлял Лоуреса выносить бумаги из управления, вы можете проверить мою память, я не против.

Алеся заглянула в серые чистые омуты глаз напротив, вспомнила совет из школьного практикума по ментальной магии и сдвинула руку с плеча принца, осторожно положив ее ему на грудь. Может, она и не магиня, но следует максимально усилить степень «прочувствования» подозреваемого, если такое возможно.

– Нас могут не так понять, – с улыбкой предостерег Леван.

– Жена ира выше подозрений, – ответила Алеся и сосредоточилась, отдавая Левану полный контроль над танцем. Ее обняли крепче, не давая потерять равновесие.

– Хм... я не ощущаю, что меня «взламывают», – заметил принц.

– Если не трудно – помолчите.

От принца шел целый поток разных эмоций: горячее любопытство, озадаченность, дружеское расположение к ней, казавшееся искренним, обеспокоенность. Все чувства были светлыми и они не были наглухо спрятаны, как у незнакомца в маске.

– Вы менталист, поставьте блок на эмоции, – попросила Алеся.

Ее послушались – чувства в потоке стали приглушенными, хоть и узнаваемыми. Перекрыть их полностью, как Хальеру, принцу не удалось, а в незнакомце в маске эмоций словно бы вовсе не было.

Ее пытаются водить за нос? Алеся прислушалась к своей интуиции, целиком сконцентрировавшись на партнере по танцу, как некогда на Хальере.

«Настоящий принц, прекрасный и душой и телом, – зверь редкий, но иногда все-таки встречающийся», – заявила интуиция.

В Леване Алеся не ощутила ни холодного, чужеродного зла, ни лживости, ни диссонанса. Он не выдавал странных контрастирующих нот, к нему было... приятно прислушиваться! Как в теплом и чистом летнем озере купаться.

– Вы закончили? – с ледяной прохладцей прозвучал голос Хальера над макушкой, и Алеся вышла из транса.

О, нет, музыка уже смолкла, танцующие разошлись, и все гости императора с раскрытыми ртами смотрят на то, как они с прекрасным принцем стоят в одиночестве посреди зала: она – положив ему руку на грудь и трепетно заглядывая в глаза, а он – крепко обнимая ее!

Почему уже второй ее бал заканчивается столь скандальным образом?!