Читать книгу - "Некромерон - Олег Угрюмов"

Неистовый Мадарьяга был бы лучшим консультантом в этом вопросе, кабы герцог обратился к нему за истолкованием своих мыслей.

«Это ярость, священная ярость законного владыки, любимого своими подданными и пекущегося о благе своей земли. Это могущественнейшее оружие того, кто верен своему долгу, — ненависть к поработителям, ненависть, что рождается из любви» — вот что ответил бы ему князь Великого Жаниваша, не сумевший уберечь свой народ от коварного врага.

Но Зелг ни с кем не говорил о себе. Даже если бы хотел, то не смог бы. Слово снова взял милорд Топотан, и попробовали бы ему не дать этого слова.

— Я не понимаю, чья это вотчина, мессир? Ваша? Так какого лешего вы терпите это безобразие вот уже столько времени, что можно два бродибутера съесть? А? Да стукните вы кулаком как следует и призовите этот Бэхитехвальд к порядку!

— Во что же стукотить мессиру Зелгу? — уточнил Карлюза. — Не во что!

— Да какие вопросы. Мигом барабан доставлю.

Тут взгляд Такангора упал на топтавшегося рядом рыцаря из полка «Великая Тякюсения», с шикарным орнаментом, вившимся по всему надраенному до блеска черепу. Склонный к импровизациям генерал подманил к себе скелет и, ткнув в него указующим перстом, предложил:

— Вот по нему и стукните! Наши ребятки крепкие, не то выдерживали.

И скелет ощерился приветливой улыбкой.

— А что, — сказал Зелг, — и стукну! Я здесь владетельный герцог или тоскливая мандолина?

— Так точно, ваше высочество! — браво отрапортовал Альгерс.

И, отбиваясь от законной супруги, которая дергала его сзади за локоть, забормотал примирительно:

— Чего ты, ты чего? Я же в патриотическом смысле. Вдохновение, понимаешь, увлекло.

* * *

Из тумана, приближаясь с каждым мгновением, доносился голос, кричавший на все поле боя:

Куда идет король,

Нетрудно догадаться,

Обиженный, как тролль,

Король идет сдаваться.

Ать-два, ать-два,

Разболелась голова.

Не стреляйте в короля,

Нету рифмы — ля-ля-ля…

Голос на секунду замолк, а затем завопил с удвоенной силой:

Налью себе стакан,

Чтоб храбрым показаться.

Король бредет в туман

Сдаваться и брататься.

Тра-ля-ля, тра-ля-ля,

Не стреляйте в короля!

Если не можешь одолеть противника, объединись с ним.

— Что это было? Мороки? — недоуменно спросил Зелг.

— Удивительно немузыкальное исполнение, — поведала мадам Мумеза, выныривая из тумана. — Слушайте, вы заметили, что здесь творится полный бардак? Кто будет за него отвечать?

— Э-э, — промямлил Зелг, — вы только… э-ээ… вы… обстоятельства… э-ээ… потому что… но смею вас заверить, что в ближайшем буду… э-ээ…

— Мадам капрал, — пробасил Такангор, — все под контролем. Инспектируйте ваш участок фронта, провокации игнорируйте, но в случае явной агрессии отвечайте агрессией же, со всей силой народного гнева. И берегите себя.

— Вот это толковый разговор, — расцвела мадам. — Господин генерал, вы таки умница.

И она снова скрылась в тумане.

— А исполнение действительно немузыкальное, — вздохнул Альгерс.

— Но-но! Попрошу без издевательств. Исполняю в меру отпущенного мне дарования. Пою, чтобы поддержать себя в трудную минуту и оповестить о своем приближении. А то ваши умертвил небось сначала прибьют, а потом пароль спросят. Впрочем, я и пароля не знаю.

И из тумана вынырнуло обиженное лицо. Лицо принадлежало королю Юлейну, который шел под белым флагом, сооруженным, как вы помните, из платка дворецкого и небольшой палочки.

— Кто из вас мой кузен Зелг? — вопросил Юлейн довольно приветливо. Затем покачал головой, будто сам себя укоряя. — Риторический вопрос. Конечно, вы, сударь.

— Здравствуйте, ваше величество, — не стал отнекиваться Зелг.

— А вы тот самый минотавр, который выиграл последнюю паялпу?

— Не буду отрицать, — сказал Такангор.

— Вы меня разорили, сударь мой, — посетовал король. — Губерхер твердо обещал мне выигрыш виантийца.

— Люди вообще наивны и доверчивы, — поведал Такангор. — Губерхеры к тому же пребывают в плену заблуждений. Я знаю, мне Архаблог и Отентал рассказали под большим секретом.

— С ума сошли! — возопил доктор Дотт. — Бэхитехвальд наступает, а они про паялпу! Ненормальные! Я вам капли выпишу, ваше величество, — сказал он совершенно другим голосом, подлетая к Юлейну.

— Помогают? — уточнил король, соображая, что ему требуется экстренная помощь, чтобы не видеть вот так, с бухты-барахты, кожаные говорящие халаты угрожающе-черного цвета. Нужно будет уточнить у Сапулсы, к чему это.

— Не то чтобы помогают, но само сознание того, что вы делаете все возможное для восстановления своего душевного здоровья, дает иногда потрясающие результаты.

— Какое может быть душевное здоровье, когда я сдаваться пришел? — вопросил монарх, помахивая палочкой с белым платком.

— Разумное решение, ваше величество, — заметил Зелг.

— Зовите меня Юлейном. Как-никак родственники. Послушайте, у меня к вам несколько серьезных вопросов: во-первых, вы знаете, что делать со всей этой гадостью? — И король широко повел рукой по полю, которое все сильнее застилал грязный туман. — Развели тут пуцки-муцки, понимаешь, и никто ничего не хочет объяснять.

— Это долгая история, ваше… Юлейн. Но одно скажу сразу и твердо — я тут ни при чем.

— Я так и думал. Второй вопрос: ты можешь с этим сладить?

— Должен.

— Я рассчитывал на более жизнеутверждающий ответ. Но ничего. Тоже хлеб, если разобраться. Третий вопрос: мне нужно отрекаться, если ты возьмешься делать эту работу? Ты не подумай, я готов. Неприятно, конечно, но и свои выгоды тоже есть. Кукамуна со мной точно разведется, а мне большего и не надо. Определишь мне пенсию и домик с садиком. Лучше всего — в Чесучине. И пожизненный абонемент на Кровавую паялпу. Ну что, по рукам?

— Да ну тебя с твоим престолом вместе! — разозлился Зелг. — Тут с Кассарией не знаешь, что делать, а ты мне всю Тиронгу спихиваешь. Не по-королевски это, ваше величество.

— Да ладно, ладно. Это я так, наобум, импровизация. Я полностью разделяю твое мнение, но попробовать все-таки стоило, а вдруг ты хочешь быть королем? Ну что, давай по-быстрому. Значит, я капитулирую, признаю свое полное и окончательное поражение… Нет, ты видел этих троглодитов — моих сановников? Втравили меня в какую-то авантюру, а сами умыли руки, как этот… как его… я его по истории проходил…

— Герой?

— Ага, размечтался! Подлец! Ну, Тотис с ним. Короче, сидят, как мышь под метлой. Я вот, пока шел, подумал: а чего они вообще при дворе делают? Никакой практической пользы, только нотации читают.