Читать книгу - "Провинциалка в высшем свете 2. Огонь без дыма - Елена Малиновская"

– Так, – обронил Томас.

Нехорошо так обронил. И от него тугой волной повеяло жаром, как будто он начал концентрировать магическую энергию.

– Ты невыносим, Томас! – с досадой посетовал Тегрей. – И параноик настоящий. Неужели ты думаешь, что если бы я в самом деле принялся за старое, заручившись при этом поддержкой Ринуальдо, то любезно пригласил бы тебя во дворец? О нет, драгоценный мой враг. Поверь, в этом случае ты бы проснулся сегодня не от «магического эха», а от топота боевых магов за дверью твоей спальни. И встретились бы мы тогда не здесь, в кабинете Роберта, а в сыром пыточном подвале. Причем ты при этом был бы в антимагических оковах.

Не буду лукавить, все то время, пока Тегрей произносил настолько проникновенную речь, я с трудом сдерживалась от такого понятного желания развернуться и кинуться прочь. Мне не нравился ни его тон, ни его взгляд, ни его слова. И потом, что значит, «драгоценный мой враг»? Неужели Томас успел нажить неприятелей даже в королевской семье?

– Предположим, – нехотя согласился Томас и разжал кулаки. – И что все это значит?

– Я все тебе объясню, – заверил его Тегрей. – Но сначала расскажи мне все, что знаешь об этой гадости.

И с нескрываемым отвращением кивком указал на куклу перед собой.

Томас покачнулся было вперед. Но затем остановился, искоса глянул на меня и сухо бросил:

– Альберта, займись!

Надо же, он все-таки умеет в случае необходимости называть меня полным именем. Это настолько удивило меня, что я даже забыла обидеться на его приказной тон.

– Альберта? – изумленно переспросил Тегрей, когда я шагнула было вперед. Вскинул руку, и я послушно остановилась, а он продолжил, глядя на Томаса в упор: – Ты позволишь своей невесте прикоснуться к этой кукле?

– А что в этом такого? – переспросил Томас, явно не понимая, почему герцог недоволен его действиями.

– Но это опасно! – воскликнул Тегрей. – Томас, не заставляй меня думать о тебе хуже, чем я думаю сейчас. Право слово, я полагал, ты уже ничем не способен меня удивить.

– Ты беспокоишься о моей невесте? – Томас ухмыльнулся. – Очень мило с твоей стороны. Но не волнуйся. Как ты уже верно заметил, Альберте знакомы подобные штучки. И она умеет с ними обращаться.

Не думаю, что герцог поверил ему. По крайней мере, на его лице застыло донельзя скептическое выражение. Но после секундного колебания Тегрей пожал плечами, поманил меня пальцем, а сам встал, выдвинув кресло.

– Полагаю, сидя вам будет удобнее, – любезно проговорил он.

Брат короля предлагает мне сидеть в своем присутствии? Это как-то… чересчур для меня.

– Спасибо, ваше высочество, но я справлюсь и так, – чуть слышно прошелестела я, борясь с невыносимым желанием опять присесть в глубоком реверансе. А лучше – не мудрствуя лукаво, бухнуться на колени.

Наверное, мое желание было слишком явственно написано на лице, потому что герцог мягко улыбнулся. Посмотрел поверх моей головы на Томаса.

– И как ты только умудрился очаровать столь прелестную и вежливую девушку? – полюбопытствовал он. – Даже странно. Насколько я помню, обычно тебе нравились совсем другие особы. Яркие, взрывные, дерзкие.

– Противоположности сходятся, – сухо сказал Томас. Сделал паузу и добавил: – А знаешь, вообще-то это неприлично. В присутствии моей невесты обсуждать мои прежние похождения.

– Неприлично? – Тегрей не удержался и фыркнул от сдерживаемого с трудом смеха. Правда, приступ его веселья завершился так же резко, как и начался. Через мгновение он продолжил уже совершенно серьезно: – Томас, ты ли это? С каких это пор ты начал задумываться о приличиях?

Наверное, их препирательства могли продолжаться еще долго, но я устала слушать взаимные подколки и упреки. Склонилась над столом, не дожидаясь ответа Томаса на заданный вопрос. Осторожно простерла руку над куклой.

Я прекрасно помнила те ощущения, которые испытала, когда обнаружила куклу под кроватью Томаса. Ледяное прикосновение к чему-то отвратительно мягкому и склизкому. И запах. Я невольно скривилась от этого воспоминания. Казалось, будто невыносимая вонь протухшего мяса вновь наполнила мои ноздри.

Но на сей раз все было иначе. Некоторое время вообще ничего не происходило. Осмелившись, я опустила руку чуть ниже. Теперь до куклы оставалось пугающе мизерное расстояние.

– Осторожнее, Аль, – пробормотал мне на ухо Томас.

Должно быть, он не выдержал и подошел ближе, намереваясь проследить за моими действиями. Правда, вот беда, я не слышала этого, увлеченная исследованием.

От неожиданности я вздрогнула, и мой мизинец на какой-то миг прикоснулся к багрово-черному засохшему пятну на тряпке.

О, мне почудилось, будто ладонь окунули в жидкое пламя. Я вскрикнула от боли. Попыталась отпрянуть, но все зря. Палец словно намертво приклеился к проклятой кукле, а невидимое для всех пламя быстро побежало вверх, перекинувшись на всю руку.

Перед глазами все побелело от невыносимого страдания. Во рту поселился навязчивый соленый привкус – должно быть, я слишком сильно прикусила губу, удерживая себя от нового крика.

– Аль… – из какого-то невообразимого далека прозвучал встревоженный окрик Томаса.

– Олухом ты был, Томас, олухом и остался, – послышалось чье-то гневное.

И черное небытие ласково распахнуло передо мной свои объятия.