Читать книгу - "Целительница - Надежда Волгина"

Станция в Богородском представляла из себя обшарпанную остановку на площади перед рынком. Вера и в автобусе-то не успела как следует согреться, а едва вышла, как замерзла, как цуцик. Пока она соображала, что делать дальше, все три с половиной пассажира, что ехали вместе с ней, успели разойтись. Она так продрогла, что боялась не дойти до рынка, где уже пробуждалась вялая торговля. На площади, кроме мужика возле саней, с впряженной лошадью, никого не было. К нему-то Вера и решила обратиться, еле передвигая замерзшие ноги и пряча руки в рукава пуховика.

— Извините, не подскажите, как добраться до Богатого? Ходит ли туда автобус или такси?

— Не ходит, — буркну мужчина, бросив на нее косой взгляд и не переставая заниматься своими делами — что-то складывать в санях.

Вера заметила, что он довольно молодой, только не по возрасту суровый. Когда поняла, что мужчина и не собирается продолжать с ней беседу, обошла его, заглянула в лицо, стараясь выглядеть дружелюбной и снова спросила:

— Как же мне туда добраться?

От холода уже челюсти сводило и глаза слезились на морозном солнце, когда она смотрела на него снизу вверх. Вере казалось, что она перестает соображать, и ноги отказывались держать. Хорошо ему — в тулупе, валенках, шапке-ушанке и толстенных рукавицах. Пыхтит себе, в ус не дует и на нее не обращает внимания. Околей она сейчас тут перед ним и свались замертво, наверное, не заметит.

— Сейчас поедем… Забирайтесь в сани!

Вера даже не сразу сообразила, что обращаются с ней.

— Это вы мне?

— А вы еще кого-то видите?

Посмотрел, как на дуру. Хотя, она и вправду не чувствовала себя адекватной — соображала с трудом, а двигаться вообще не могла. Мужчина окинул ее взглядом, а потом без слов обхватил за талию и забросил в сани на заранее приготовленное место — углубление в куче мешков.

— Руки протяните.

Даже это движение далось с трудом, а пальцев в перчатках она вообще не чувствовала.

Мужчина достал откуда-то толстые вязаные рукавицы и надел ей на руки. Потом закутал в чудом материализовавшееся одеяло с головой, подоткнув со всех сторон.

— Ехать будем долго, терпите. Дороги плохие.

Открытым у Веры осталась только часть лица, там где глаза. Поэтому она молча кивнула, приваливаясь к бортику саней и чувствуя, как начинает согреваться. От тепла тело наливалось дремой. С трудом удерживая веки, которые все норовили опуститься, Вера наблюдала, как мужчина завязывает уши шапки под подбородком, обматывает шею шарфом и забирается на облучок. Поймала себя на мысли, что на него приятно смотреть, следить за его движениями.

Сани плавно заскользили по утрамбованному снегу. Вера слышала, как цокают лошадиные копыта и думала, что попала в сказку, таким нереальным ей все казалось. Впервые, с того момента, как покинула поезд, она чувствовала себя почти счастливой.

Проснулась она от резкого толчка. Не сразу сообразила, где находится. Кругом простирались голые заснеженные поля, ветер гнал по ним поземку. А ей было тепло и уютно. Она привалилась к чему-то мягкому, свернувшись калачиком. Вылезать не хотелось, но нужно проверить, почему остановились.

— Сейчас поедем, — успокоил мужчина. — Лошадь увязла. Снегу намело…

Он так смешно говорил на «о». Такой типичный деревенский увалень. Вера чуть не прыснула — тоже мне городская фифа нашлась. Видел бы сейчас ее кто-нибудь из знакомых — кулек с глазами. Уж Макс бы точно еще долго придумывал ей эпитеты, пока бы снова не поругались. И зачем она только вспомнила про него? Снова взгрустнулось. Как бы она хотела, чтобы он сейчас был рядом. Он бы обязательно что-нибудь придумал, и они бы не мерзли, как она сегодня. Да и кто так отправляется в путешествие по неизвестному маршруту? Макс бы сначала выяснил все, составил план, а уж потом бы решился ехать. С другой стороны, он, скорее всего, принялся бы отговаривать ее от поездки, а такого она себе позволить не могла. Это бабуле можно наплести с три короба, что собирается написать письмо ее сестре. А на самом деле времени в обрез и даже думать долго некогда.

Мужчина с силой потащил лошадь за уздцы. Сани дернулись и заскользили. Какое-то время он шел рядом с лошадью, помогая той преодолевать снежные завалы, а потом снова забрался на облучок. Ехали они очень медленно, ноги бедного животного постоянно проваливались в снег. Несколько раз останавливались, и снова незнакомец помогал труженице выбираться из ямок. Что Веру приятно поразило, так это то, что ни разу за все время мужчина не вышел из себя, не стегнул лошадь и не повысил на нее голос. Напротив, он разговаривал с ней, как с человеком, просил потерпеть. Она же смешно фыркала и прядала ушами из стороны в сторону.

Около двух часов в общей сложности они преодолевали довольно небольшое расстояние. Наконец показались первые крыши домов. Вера уже начала сомневаться, что этот край обитаем. Ей даже заподозрилось, что незнакомец везет ее куда-то не туда. Сомнения зарождали страх, который так и не успел оформиться во что-то конкретное.

— В Богатое к кому? — прокричал мужчина, полу повернув к ней голову. — У меня там бабка живет, целительница Антонина. Знаете такую? — не менее громко ответила она, чтобы перекричать ветер.

Какое-то время он сохранял молчание, а потом притормозил и повернулся к ней лицом. После минутного осмотра, произнес, нахмурив брови:

— Зачем к ней едешь?

— Как зачем? — Вера даже опешила. Вот уж не ожидала такого вопроса. — Навестить, конечно. Давно не видела.

Не станет же она рассказывать ему правду, да и не его это дело.

— Такая же? — еще сильнее нахмурился он.

— Какая?

Вопросы становились все более странными. Вера уже стала сомневаться в его нормальности.

— Вроде не похожа, — кивнул тот самому себе и снова дернул за поводья.

Какая, такая? Целительница что ли? Скажет тоже! Да и в то, что Антонина — колдунья, Вера не верила. Скорее всего шарлатанка, у которой изредка что-то да выходит.

То ли от сознания, что ехать уже осталось не долго, то ли окончательно согревшись, Вера решила, что можно немного раскрыться. Стоило только сесть нормально в санях, как ее взору открылась странная картина. Через секунду она поняла, что путь им преградило погребальное шествие. Четыре мужика несли черный гроб на плечах, а за ними шла колонна из людей. Кто несли свечи, кто венки… И все плакали.

— Приехали, — сказал мужчина, кивнув на процессию.

— В каком смысле?

Странный какой-то он все-таки. Сейчас пропустят колонну и можно двигаться дальше. Или он суеверный до нельзя и встретить похороны считает к неудаче? Так предрассудки все это. Только Вера собралась ответить, как он снова заговорил:

— Слезай, говорю, приехала ты.

— Да в смысле?! — возмутилась Вера. Это уже ни в какие ворота не лезло.