Читать книгу - "Империя Тигвердов. Невеста для бастарда - Тереза Тур"

— Волосы просто растут, — пояснил юный маг. — Не бойтесь. Сейчас я что-нибудь придумаю…

Я рассматривала себя в зеркало. Старое, мутное. То, что нашлось в заброшенном доме.

Ну, что ж… Должна отметить, что у герцога Рэймского получилось неплохо. Грива роскошных волос — необычного теплого медового оттенка. Может, оттенка янтаря, с золотистым отливом на свету. Я до этого времени обходилась достаточно невнятным темно-русым оттенком, который уже несколько лет как приходилось закрашивать из-за ранней седины. Кстати, теперь она исчезла. Длину волос мы оставили по пояс, остальные обстригли, как только Рэму удалось отменить заклинание и волосы перестали расти как сумасшедшие.

Огромным минусом было то, что я понятия не имела, что делать с такой длиной волос. Косы у меня были в школе, до девятого класса, пока я еще занималась танцами. Потом я все безжалостно обстригла.

И что теперь? Как там женщины волосы носили? Без челки, но спереди изящными локонами, а остальное убирали шпильками или гребнями. Как-то так. И, надеюсь, чепцов замужние дамы не надевали, а то это будет слишком тяжело для моей и без того истерзанной нервной системы. Кстати, а где мне взять шпильки?

Я вздохнула.

— Ладно, не переживай, — сказала я Рэму, который ходил подавленный после своих ночных подвигов. Он расстроился, что перепугал меня. — Просто в следующий раз предупреждай.

Мы выяснили, что беглецу не спалось после всех наших разговоров, он и решил, что поколдовать перед сном — хорошая мысль. В результате я обзавелась нужной длиной волос, а Паша с Рэмом — поменяли оттенок своих шевелюр. И у одного, и у второго они стали такими же, как и у меня. Кроме того, Рэм чуть подправил свои черты лица. И их с моим сыном вполне можно было принять за двойняшек.

— Давайте разбираться с языком, одеждой и тем, кто мы такие, — распорядилась я после завтрака.

— Язык лучше учить во сне. Будет и эффективней, и безболезненней, — с извиняющимися интонациями проговорил Рэм.

— Хорошо, — согласились мы с Пашей. — Значит, когда мы уснем…

— Я все сделаю.

— Легенда? — спросил мой сын.

— Обедневшие дворяне из Западной провинции Империи Тигвердов, — было видно, что Рэм ночью не только колдовал, но еще и много думал. И теперь был готов представить все, что навыдумывал. — Вы — вдова… Иначе не объяснить, как вам одной разрешили уйти из дома. Да еще и вместе с сыновьями.

— Согласна, — кивнула я. — А зачем мы прибыли в столицу?

— Вы привезли нас в Роттервик, чтобы пристроить куда-нибудь. В учебное заведение. Или же на службу. Чтобы мы не прозябали в провинции. Чтобы у нас появился шанс.

— Это ты хорошо придумал, — потеребила я сережку. — Только вопрос с учебными заведениями. У вас когда начало учебного года?

— Осенью, — ответил Рэм. — Так же, как и у вас.

— Так чего же мы сорвались, когда учебный год уже начался? Логичнее было бы летом, к вступительным экзаменам.

— Вы не обязаны объяснять. И у вас не имеют права требовать объяснений, — начал Рэм.

— Допустим. Но ведь наша задача — не привлекать к себе внимания. А вот настолько глупая — даже и дворянка… Что едет пристраивать своих детей, когда все уже учатся…

— Такое может запомниться, — кивнул Паша.

— А если у вас конфликт с родственниками после смерти мужа? — обдумав, заговорил Рэм. — И вы уехали, чтобы все попробовать начать сначала…

— Вот это мне уже нравится. И можно будет упомянуть, что мы хотим подготовиться к поступлению в столичное учебное заведение на следующий год, — продолжила его мысль я.

— А какая у нас будет фамилия? И имена? — спросил Паша.

— Ваша матушка так и останется Вероникой — такое имя есть у нас, — ответил юный герцог. — Я — Рэм, а ты будешь Паулем.

Мой сын скривился:

— По-моему, звучит ужасно. — И он противно протянул: — Па-а-ауль. Фу.

— Привыкай, — отрезала я.

— Ладно, — недовольно кивнул сын. — А фамилия?

— Она может быть выдуманной. Дворяне, которые вышли из своих родов, так делают.

— Тогда Лиззард, — хмыкнул Паша.

— А при чем тут ящерица по-английски? — удивилась я.

— Ма-а-ам, ты что, не помнишь, сколько я этого зверька учил в четвертом классе. И никак запомнить не мог. Пускай будет.

Мы с Рэмом переглянулись и кивнули.

— Теперь — одежда. — Герцог потянулся за небольшим саквояжем, который оставила ему мама, когда уходила.

Я все восхищалась этим «тревожным чемоданчиком». Несмотря на его небольшие размеры, там было все! Видимо, к варианту, что нужно будет убегать и скрываться, в герцогстве подходили серьезно. Одежда, деньги, драгоценности, оружие… Трости, перчатки и всякая мелочь… Теперь же мы наблюдали, как Рэм извлекает оттуда два комплекта мужской одежды и один — женской.

— Нет, — застонал Паша, рассмотрев то, что ему придется надеть. — Только не говорите мне, что это — чулки.

— Именно так, — насмешливо хмыкнул Рэм. — Чулки и туфли. Или же чулки, на которые надевают сапоги.

А я смотрела на платье, которое предложили мне. И про себя ругалась — ну вот почему из всех вариантов моды в Империи Тигвердов было принято носить то, что как две капли воды походило на ампир начала XIX века. Нелепые платья-ночнушки с поясом под грудь. Всегда полагала, что, как только надеваешь такое, оно сразу прибавляет тебе несколько килограммов. А мне так тем более, с моей наличествующей грудью да весом, далеким от анорексии. Упорно на пять килограммов больше положенного.

Вздохнула. Попыталась одеться. Намучилась с нижним бельем. Корсет — вещь неудобная. Отметила, что в этом варианте крючки на платье, как и шнуровка на корсете, были спереди — видимо, герцогиня прекрасно понимала, что прислуга не всегда может оказаться рядом, чтобы помочь.

Оглядела себя. Расстроилась. Вспомнила, что английская актриса, которая снималась в фильме «Гордость и предубеждение», выглядела пышечкой в подобной красоте, а она была от силы сорок четвертого размера — если переводить на наши. И успокоилась.

Сделала несколько шагов. Мда… Не джинсы, что ни говори.

Вышла к мальчишкам, споткнулась у порога, наступив на подол.

— К этому всему надо привыкать, — глубокомысленно изрек Рэм, со смехом в глазах глядя на возмущенного Павла в бархатном камзольчике, штанишках по колено и беленьких чулочках.

— Слушай, — закралось у меня нехорошее подозрение. — Если сопоставлять с тем, что носили в нашем мире… То у мужчин уже были длинные брюки. А такой наряд был, скорее, для бала. Не так ли?

Рэм расхохотался:

— Конечно. Но Пауль в нем… неотразим.

— Я тебя урою! — заорал «неотразимый» Пауль.