Читать книгу - "Тень Ворона - Патриция Бриггз"

Когда он переодевался, Сэра отвернулась. Зная, что она не может уснуть от холода, но и не согласится прижаться к незнакомцу – не те обстоятельства, – он не стал тратить время на разговоры. Игнорируя ее вскрик удивления и тревоги, он обнял девушку, вытянулся и заснул.

Она пробовала вывернуться из его объятий, но было слишком мало места. Потом она надолго затихла, пока Таер дрейфовал в полудреме. Спустя какое-то время его разбудил тихий плач, и он подтянул ее поближе к себе, похлопав по плечу, как будто она была его младшей сестрой, которая всего лишь содрала коленку, а не потеряла всю семью.

Освещенный солнечными лучами, льющимися сквозь утренние облака, он проснулся от взгляда ее странных светлых глаз.

– Я могла им убить тебя, – сказала Сэра.

Он посмотрел на нож, который она держала в грязных руках, – его лучший нож. Та-ак, шарила в его мешках.

– Да, – согласился он, забирая нож из ее безвольных рук. – Но прошлой ночью я видел твое лицо, когда ты смотрела на нашего мертвого друга. Я был почти уверен, что в ближайшее время тебе не захочется еще одной смерти.

– Я видела столько смертей…

В ее глазах читалась искренность.

– Но ведь ты никого не убила, – предположил он.

– Если бы я не спала, когда они убивали моего брата, – ответила она, – я бы убила их всех, Бард.

– Ты бы смогла, – Таер потянулся и выскользнул из-под дерева. – Но тогда бы и тебя тоже убили. И, как я тебе вчера говорил, я не бард.

– А всего лишь сын пекаря, – закончила она. – Из Редерна.

– Когда вернусь, – согласился он.

– Ты не солсенти, – самодовольно возразила она. – Среди солсенти Бардов нет.

– Солсенти? – у него опять возникло ощущение, что они говорили на двух совершенно разных языках, в которых совпадали только несколько слов.

Ее уверенность слегка пошатнулась, как будто она ожидала от него совершенно другой реакции.

– «Солсенти» значит любой, кто не Вечный Странник.

– Тогда, боюсь, я самый настоящий солсенти. – Он стряхнул пыль с одежды, но ничто не могло удалить следы путешествия. По крайней мере они не намокли. – Я могу играть на лютне и немного на арфе, но я не бард. Хотя… думаю, что для тебя это слово имеет совсем другое значение, чем для меня.

Она вперила в него взгляд.

– Но я видела тебя. Я чувствовала прошлой ночью твою магию на постоялом дворе.

Он поразился ее умозаключениям.

– Но я совсем не маг.

– Конечно, не маг, – согласилась она. – Ты всего лишь очаровал хозяина постоялого двора так, что он не позволил тому человеку оплатить мой долг.

– Я солдат, девушка. И даже не был офицером. Любой хороший офицер умеет управлять людьми – иначе он долго не продержится. Хозяин гостиницы больше беспокоился, как бы не потерять свой постоялый двор, чем об одном-двух серебрениках дополнительно. Ничего общего с магией здесь нет.

– Ты не знаешь, – сделала она вывод и, как ему показалось, ответила еще кому-то невидимому. – Как можно было не узнать, что ты Бард?

– Что ты этим хочешь сказать?

Она нахмурилась.

– Я – Ворон, ты бы назвал «женщина-маг» или «колдунья» – это очень похоже на колдунью солсенти. Однако среди Вечных Странников существуют другие способы использования магии и волшебства. Есть такие вещи, которые колдуны солсенти делать не могут вообще. Совсем немногие из нас наделены различными талантами, зависящими от одаренности. Мы принадлежим различным орденам, или кланам. Один из этих кланов – Бард, как ты. А Бард, как ты сам сказал, прежде всего музыкант. Твой голос чистый и богатый. У тебя великолепная память, особенно на слова. Тебе никто не сможет солгать – ты мгновенно все поймешь.

Он открыл рот, чтобы возразить, – он знал, что все так, и при этом все совсем не так. Но сначала посмотрел ей в глаза… и закрыл рот.

Она была так молода и, несмотря на это, обладала величественными манерами императрицы. Ее кожа посерела от усталости, а глаза опухли и покраснели от слез, пролитых тайком, пока он спал. Он решил не спорить… или поверить… хотя от сказанного ею холодок пробежал по спине. Он был просто дружелюбным человеком, вот и все. Он мог петь, но это мог сделать практически любой из Редерна! Магию он не практиковал.

Оставив ее наедине со своими догадками, он принялся сворачивать стоянку. Если лошадь Рисена вернется к постоялому двору, то вскоре начнутся поиски. Не говоря больше ни слова, она поднялась и молча стала помогать собирать вещи.

– Я хочу взять тебя к своим родственникам в Редерн, – сообщил он, когда они все упаковали и снова приладили тележку к Скью. – Но ты должна мне пообещать, пока мы будем там, магию не применять. У нас народ очень осторожный, впрочем как и любой другой, живущий в окрестностях Падения Черного. Редерн – торговый городок, и если поблизости окажется хоть один клан Вечных Странников, мы сразу узнаем.

Но она всем своим видом показывала, что даже не прислушивается к словам. Вместо этого она влезла на спину Скью и произнесла:

– Не бойся. Я никому не скажу.

– Не скажешь о чем? – не понял он, ведя коня под уздцы по вчерашнему следу.

– Что кто-то из твоего рода, наверное, давным-давно, переспал с кем-то из Вечных Странников. Только тот, в чьих жилах есть наша кровь, может быть Бардом, – ответила она. – Бардов солсенти не существует!

Его задело, каким тоном она все это произнесла. Какое бы реальное значение это слово ни имело, он готов держать пари, оно было смертельно оскорбительным.

– Я больше никому не скажу, – добавила она. – Быть Вечной Странницей совсем не здорово.

Она подняла взгляд на горы, возвышавшиеся над узкой тропой, и задрожала.

В этой части Империи не было столько воров, сколько их водилось в восточных землях, где война согнала людей с насиженных мест. Конекс Копатель, обнаруживший мертвое тело, в вопросах морали щепетильностью не отличался. Он взял себе все, что могло иметь хоть какую-то ценность: пара хороших ботинок, лук, опаленный меч с прилипшими намертво кусками человеческой плоти (сначала он хотел оставить меч, но в итоге жадность перевесила брезгливость), ремень и необычное серебряное кольцо с ониксом.

А через две недели его неожиданная удача свела на дороге с незнакомцем, как иногда случается, когда два человека имеют одинаковые намерения и занятия. Они провели вместе почти весь день, обмениваясь новостями, и вечером вместе поужинали. На следующее утро незнакомец уехал на коне один: серебряный перстень благополучно покоился в кошельке, пристегнутом к ремню.

Конексу больше никогда не пришлось заниматься своим любимым делом – раскапыванием могил.