Читать книгу - "Орден Хранителей. Оперативник - Александр Золотько"

Лампада дымилась, оставляя на иконе черный след.

— Лампаду нужно заменить, — сказал Иван.

— Да-да, конечно, — снова кивнул вопрошающий. — Обязательно. Я прикажу. А пока вы объясните мне, почему именно вас вызвал Фома Свечин.

— У него больше не было друзей.

— Вот так? И это все? Если бы он вызвал не вас, а дежурного, то помощь успела бы раньше. И он мог бы выжить. Не так? — Глаза смотрели сквозь очки, не мигая.

— Он не мог говорить — пуля…

— Я знаю про пулю и про голосовые связки, но он посылал сообщения…

— Он не мог назвать адреса. Там нет адресов. Там руины после Возвращения и Смуты. И только я точно помнил, где мы брали торговца оружием. Поэтому Фома, наверное…

— Наверное, но вы могли сразу…

— Откуда я знал? Это, в конце концов, мог быть розыгрыш, дурацкий и бессмысленный. Вас никогда не подставляли приятели?

— Мои приятели такими вещами не занимаются…

— А мои — представьте себе… — Иван понял, что повышает голос, и замолчал.

Вопрошающий был специалистом. И, судя по всему, очень неплохим специалистом. Плохие, впрочем, в Старый город не попадают. Как он мастерски раскачал Ивана. И ведь ничего такого не сказал. Только интонации, взгляд, намеки, а Иван чуть не вспылил.

Получается, вопрошающий — молодец, а Иван… А Ивану нужно быть аккуратней. И это сейчас не очень просто. Два часа с бригадой, потом еще часа три в канцелярии за написанием отчета, часа полтора на медицинском освидетельствовании в теплой дружеской беседе с психологом, пытающимся понять и помочь, — все это не слишком успокаивало.

— Так что ваши приятели? — спросил вопрошающий.

— Мои приятели вполне могут и подшутить. Тот же Свечин, например, был большой любитель таких шуток. Я был готов попасться, но тащить с собой свидетелей — увольте. И о ранении в сообщениях ничего не было, вы же наверняка уже прочитали…

— Прочитал. Вы правы, все могло быть, — вопрошающий сообразил, что Ивана подсечь не удалось, посему вернулся к тону нейтральному и убаюкивающему. — Возник, правда, вопрос…

Следователь наклонился вперед, поставил оба локтя на стол и оперся подбородком о сплетенные пальцы рук.

— Откуда ваши отпечатки оказались на телефоне Свечина.

Удар был нанесен в самых лучших традициях — спокойно, без напряжения и точно.

Иван не ответил.

— Мне еще раз повторить вопрос? — осведомился вопрошающий.

— Зачем? Я все слышал.

— Тогда…

— Что тогда? Я виделся с Фомой накануне. Вполне мог брать телефон.

— Точно не помните?

— Точно вспомнить события субботнего вечера? — Иван позволил себе продемонстрировать ироничное удивление. — Мы не за тем ходили к бар, чтобы улучшать память. Скорее даже наоборот…

И не отводить взгляда, приказал себе Иван. Смотреть спокойно, но твердо. То, что вопрошающий молодец, а Иван забыл вытереть телефон, еще не повод срываться.

— Ваш отпечаток был сверху отпечатков Фомы…

— С вероятностью… — улыбнулся Иван.

— Что?

— Вы забыли добавить к своей фразе это самое «с вероятностью». Ну и назвать проценты. Сколько там вероятность погрешности в таком случае? Пятьдесят, если не ошибаюсь?

— До шестидесяти.

— Вот видите…

— Вижу. И кровь Фомы на этом отпечатке мы тоже рассмотрели.

— Там было много крови, — сказал Иван. — А еще мои отпечатки могут быть на его левой руке. На куртке. На щеке и веках. Пояснить, как они и туда попали?

Теперь Ивана начинала охватывать холодная ярость.

— Может быть, чаю? — неожиданно спросил вопрошающий. — Я могу распорядиться, чтобы нам заварили…

Наверное, это предложение могло бы выглядеть как дань вежливости, но Иван явственно услышал и намек на то, что вопрошающий может не только вежливо спрашивать, но и приказать, и на то, что сидеть они здесь будут долго, так долго, как решит сам вопрошающий.

Так много всего он сказал, этот блеклый тип на той стороне стола. Мастер. Умелец. Старательный и точный. Ладно. Мстительность — нехорошо, но и у оперов есть свои методы воздействия. Особенно у тех, кто принимает участие в формировании оперативных групп. Иногда без вопрошающего в группе — просто никак.

Мысль показалась Ивану приятной, даже вызвала легкую улыбку, совершенно искреннюю и естественную.

На следующей неделе его собирались отправить в рейд. И группа еще не укомплектована. Ладно, господин вопрошающий. Там посмотрим.

А он все-таки молодец, уловил перемену в настроении собеседника, локти со стола убрал, откинулся на спинку стула и руки скрестил на груди.

— Это называется — закрытая поза, — напомнил Иван. — Вам надоела наша беседа? Или я что-то не так сказал.

— Отнюдь. Я пытаюсь придумать, как убедить вас в моей серьезности. Скажем, вызвать сюда конвой, надеть на вас смирительную рубаху, отправить в группу активного дознания… — Вопрошающий мило улыбался, перечисляя варианты, а из-за его улыбки выглядывали колючие глаза, как снайпера из-за бруствера.

— Ну, раз пошла такая пьянка… — Иван улыбнулся и одним неуловимым движением выхватил из-под одежды «умиротворитель» и направил его ствол в лицо вопрошающего. — Вы, конечно же, можете все это проделать. Только лучше бы с самого начала, по порядку. Если перескакивать через пункты инструкции, то можно пропустить что-нибудь важное. Например, то, что опера Конюшни, в отличие от бойцов из службы вопросов и ответов, имеют оружие на постоянном ношении. Вы когда последний раз стреляли?

Вопрошающий замер, глядя в дуло пистолета. По виску покатилась капля пота.

— Давно стреляли, наверняка. А мы делаем это каждый день. Если повезет — в тире. Если нет — на улице. Каждый из нас имеет право подбирать себе оружие по вкусу. Вот я выбрал «умиротворитель». Совершенно убойная штука. Девять миллиметров калибр, патроны повышенной мощности, пули, скажу вам по секрету, в магазине размещены через один — каждый четный с повышенным останавливающим действием, а каждый нечетный — с пробивным. Тоже повышенным. А еще нам разрешено носить оружие даже в храмах и с патроном в патроннике. Поэтому, чтобы выстрелить, мне достаточно просто сдвинуть предохранитель, — Иван сдвинул, — потом навести на цель…

Иван поставил пистолет рукоятью на крышку стола, все еще демонстрируя собеседнику глубину ствола. Вопрошающий сидел неподвижно, держа руки на груди. И без того не слишком яркое лицо побледнело.

— Вот если вы с самого начала решили меня паковать и отправлять в подвал, то нужно было вначале меня обезоружить, а потом уж делиться со мной планами на будущее. А то ведь как бывает — надавили вы на человека, а он устал или друг только что умер у него на руках. И не выдержат нервы у человека, сорвется он или палец у него дернется… и что? Пуля в голову. А если пистолет был переключен на автоматику, то и десяток пуль в голову. Вы когда-нибудь видели, что делает с головой десяток пуль? Я видел. И проводил эксперименты. Мой личный рекорд — семнадцать штук, — Иван нажал на кнопку, магазин выскользнул из рукояти и упал на стол.