Читать книгу - "Армагеддон. Книга 1. Крушение Америки - Юрий Бурносов"

— Неплохо бы пожрать, — заявил Роулинсон, швыряя очередную опустевшую банку вверх по склону и наблюдая, как она, подпрыгивая на камнях, катится обратно.

Нефедов посмотрел на часы:

— Еще рано.

— Слушай, мы же не в летнем лагере для скаутов, tovarishch. Если я хочу жрать, я делаю это, когда мне захочется, а не когда положено по расписанию.

— Возьми в рюкзаке консервы, — сухо сказал Нефедов.

Роулинсон хотел поставить наглого русского на место, но передумал и принялся рыться в поклаже, сложенной в тени дерева каоба, рядом с палатками. Тем временем Ченнинг продолжал трудиться над упрямой плитой и даже вскрикнул от неожиданности, когда та после очередного нажатия ломиком съехала в сторону, открыв темный проем размером с дверцу багажника «шеви-тахо». Внутри было темно, на археологов в буквальном смысле пахнуло вечностью.

— Черт… — зачарованно пробормотал Блэки. — Я же говорил…

Роулинсон бросил рюкзак, схватил мощный фонарь «Хитачи» и бросился вперед, оттеснив плечом хромающего Леттича. Луч света выхватил грубо обработанные стены из ноздреватого камня, пол, сложенный из круглых одинаковых булыжников, покрытых пылевой пудрой…

— Никогда не видел такого покрытия, — заметил Блэки, с интересом разглядывая пол. — Интересно, что это за материал и зачем его обрабатывали подобным образом…

— А его и не обрабатывали, — громко сглотнув слюну, сказал Лафонсо Ченнинг. — Это человеческие черепа.

…Идти по черепам было жутко, но бегать по потолку, подобно мухе, люди не умели. Кости трещали под ногами, оседая и рассыпаясь. Ноги проваливались едва ли не по колено — черепа лежали в несколько слоев. Вместе с хрустом в туннеле слышалось сопение, потому что все надели респираторы, ибо черт его знает, чем можно надышаться в таком месте. В воздухе висела тонкая серая пыль, прихотливо пляшущая в лучах фонарей.

Если бы экспедиция была легальной, разработку коридора вели бы постепенно, расчищая его от костей, нумеруя каждый череп, тщательно просеивая останки. У наших героев не было ни времени, ни желания делать это, хотя Ломакса буквально передергивало от подобного вандализма. Роулинсон насвистывал песенку — что-то из Шакиры, кажется, пока Ченнинг не рявкнул:

— Вы не могли бы заткнуться, сэр?!

— Вот он, черный расизм, — сокрушенно заключил Роулинсон, но действительно перестал свистеть.

Коридор уходил вперед, слегка загибаясь влево. Солнечный прямоугольник входа уже не был виден.

— Я надеюсь, пирамида не рухнет нам на головы? — осведомился негр, который шел впереди рядом с Роулинсоном. В руках он держал бельгийскую автоматическую винтовку FN FAL под натовский патрон 7,62 миллиметра. Оружие экспедиция закупила прямо на месте, у немногословного загорелого мужчины, говорившего с отчетливым немецким акцентом. — По-моему, в Египте фараоны любили делать ловушки для непрошеных гостей, пришедших что-нибудь спереть с их могилок.

— О, да ты читал не только устав морской пехоты! — деланно удивился Роулинсон.

— Я много смотрю телевизор, — индифферентно сообщил Ченнинг, поправляя респиратор. — Канал «Дискавери» в том числе. Так что там с фараонами и их могилками?

— Я не слыхал про такое применительно к майя, — успокоил бывшего морпеха профессор Ломакс. — Египетские пирамиды вообще устроены по иному принципу. Строго говоря, это просто огромные усыпальницы, не более. В отличие от индейских построек, которые прежде всего являлись храмами. Конечно, и тут хоронили представителей знати или видных жрецов, но вряд ли кто-то осмелился бы грабить их могилы во времена расцвета цивилизации майя. То есть ловушки были попросту не нужны.

— Хочется верить, — прогудел чернокожий великан. — Хотя я думаю так: если вы про такое не слыхали, проф, это не значит, что ловушек нет. Это значит, что те, кто в эти ловушки угодил, попросту не сумел потом про них рассказать, вот как я думаю.

Ломакс задумчиво помолчал, потом сообщил размеренным голосом, словно читая лекцию в аудитории:

— Согласно верованиям индейцев майя, души после смерти отправляются в загробный мир в сопровождении собаки-поводыря, прекрасно видящей в темноте. За время путешествия по темным подземным лабиринтам, полным потоков воды и страшных существ — змей, пауков, летучих мышей, скорпионов — душам предстоит пройти множество серьезных испытаний, прежде чем они достигнут загробного мира, Шибальбы, и смогут продолжить свое загробное существование. Некоторые ученые считают, что пирамиды — это надстройки над естественными пещерами, которые являлись порталом в другую, загробную реальность.

— Довольно проповедовать, профессор, а то мне что-то змеи мерещатся под этими черепушками, — прошипел Роулинсон и злобно пнул какую-то крупную кость.

Еще несколько метров треска под ногами и вздымающихся клубов пыли — и археологи оказались в большом приземистом зале. Массивная каменная дверь была почему-то открыта, стены были украшены разноцветными фресками. Блэки тотчас бросился к ним и, освещая фонарем, забормотал в восхищении:

— Смотрите, смотрите! Сохранность куда лучше, чем у фресок Бонампака[7]! Сцены танца… а вот жертвоприношение… и снова жертвоприношение — видите, жрец держит в руке отрубленную голову, а второй складывает головы в корзину… А это, видимо, вождь или какой-то высокородный горожанин, который наблюдает за жертвоприношением…

— И здесь тоже, — заметил Лафонсо Ченнинг, посветив на противоположную стену. — Я вижу, это был очень просвещенный народ. Сплошная кровища и кишки наружу.

— У майя были весьма оригинальные взгляды на жизнь и смерть, — продолжая разглядывать фрески, пояснил Блэки. — Смерть у майя — скорее символ трансформации, а не физического уничтожения. Есть легенда, которая рассказывает о двух героях-близнецах, игравших в ручной мяч с Владыкой Смерти на свои жизни. Игра была нечестной. Близнецы проиграли и прыгнули в горящую печь. Но на пятый день они воскресли и выплыли из подземной реки в виде сомов.

— Нужно сделать фотографии, — сказал Леттич, снимая с шеи фотоаппарат. — Заказчик будет весьма доволен.

— Я надеюсь, мы сюда еще вернемся более подготовленными. Главное, чтобы Национальный институт антропологии и истории Мексики ничего не узнал, — Блэки с благоговением касался фресок кончиками пальцев. — Однако ты прав, Лафонсо. Здесь действительно чересчур много сцен жертвоприношений. В других городах обычно изображался стандартный набор сюжетов: правитель города, батальные зарисовки, суд над проигравшими или над преступниками… И все в относительно равных пропорциях. Здесь я вижу только жертвоприношения.

— Ничего удивительного, если учесть, что сюда мы пришли по колено в костях, — фыркнув, заявил Роулинсон. — Черт, от этого склепа у меня мороз по коже… Давайте поскорее отсюда сваливать.