Читать книгу - "Месть Ледовой Гончей - Юрий Погуляй"

Со стороны все кажется проще и понятнее, а когда ты оказываешься частью ледохода, когда он становится обыденностью – узнаешь много нового. Как-то раз мне довелось помогать вытаскивать какой-то старый механизм на палубе инструментариев. Лопнувшая пружина титанического размера, которую два дня меняли чумазые техники. Кто-то из механиков, глядя на мое изумление, снисходительно сказал тогда:

– Не будет ее – корабль станет ходить по льду как старое корыто, и вы тут все заблюете. Я видел, я знаю.

Я лишь покачал головой, не веря. Трясло и так знатно. Первые пару дней, пока мы шли к месту встречи, еда в горло действительно не лезла. Хотя после стало проще. Может, действительно дело было в пружине?

– Напасть на Зиана…. Ну ты просто огонь! – вновь выдернул меня из теплых размышлений Фарри.

– А что мне было делать?! – Под тяжелым одеялом меня разморило. Голоса моряков у «кабака» усыпляли.

– Ну я не знаю, Эд! Вариантов можно придумать предостаточно! А ты выбрал самый сомнительный из них. Хотя что я говорю! Ты же его и убить мог, ведь правда? Выследить и жестоко покарать, хе-хе.

Я повернулся на бок и пожал плечами, понимая, что Фарри не увидит равнодушного жеста. Намека на смерть Головача сложно было не заметить, но такие вещи лучше пропускать мимо ушей. Что случилось – того уже не изменишь. Хотя если бы время обернулось вспять – я поступил бы так же.

– Уходить с корабля надо, Эд, пока ты еще во что-нибудь не ввязался, – прошептал мой друг. – Мы только время теряем!

– В Пустыню уходить? – Мне не удалось сдержать скепсиса.

Фарри засопел.

– Ну, не в Пустыню, конечно. В ближайшем городе! Просто пока мы тут катаемся, ты себе опять врагов заведешь! Ты же умеешь ими обрастать.

– Ты не знаешь, что происходит между Мертвецом и Стариком? – Я попытался сменить тему.

– А что такое?

Пришлось поведать ему о той сцене, которую я увидел на кухне.

– Ого! – восторженно зашептал Фарри. Он, как человек общительный и любопытный, обожал поковыряться в таких историях. Юнга быстро сошелся почти со всеми моряками палубной команды. Среди его знакомых числились и ледовые штурмовики и механики. Рыжеволосый, улыбчивый мальчуган постепенно становился вселюбимым сыном «Звездочки». И в то же время вряд ли кто-то, кроме меня, знал о том, как сильно Фарри хочет продолжить наше путешествие в Барроухельм, а не ходить в команде ледовых корсаров по Пустыне.

– Так знаешь что-то об этом?

– Старик и Мертвец друг друга недолюбливают, это всем известно. Но чтобы так вот, прилюдно… Завтра поспрашиваю ребят с верхней палубы, может, знают чего. Ой, как интересно-то! Чего же не поделили они, как думаешь?

Я промолчал. Размолвка офицеров волновала меня в последнюю очередь. Зато Фарри отвлекся от обсуждения моего сегодняшнего срыва.

Интересно, это будет очень больно?

– Мастер Айз теперь думает, что я съел ужин шамана, – поделился я наболевшим. Фарри мигнул пару раз удивленно и расплылся в недоуменной улыбке:

– А тебе не все ли равно, что думает о тебе какой-то кок?

– Обидно, знаешь ли. Неприятно, когда о тебе могут подумать так плохо.

Мой друг тяжело вздохнул и неожиданно серьезно проговорил:

– Когда я путешествовал с цирком Аниджи – у нас в труппе был фокусник один. Он почти ни с кем никогда не разговаривал, но однажды во время истории… все равно какой истории… сказал мне – если хочешь жить счастливо, никогда не ищи одобрения других людей. Есть только боги – и ты. Остальное преходяще.

– И ты с этим согласен?

Фарри помолчал, а потом буркнул:

– Давай спать уже! А то наговоримся сейчас до кошмаров. Тебе предстоит несколько непростых дней, пока будет заживать спина. Уверен, Половой тебя жалеть не станет.

Он нырнул с головой под грязное одеяло и почти моментально засопел. Я с тяжелым вздохом перевернулся на спину, чувствуя неровности жесткого лежака. Поерзал.

Да, наверное, будет очень больно…

– Вы должны помнить, сучьи вы дети, что вы – команда! – громыхал Дувал. – Гребаная команда, а не шайка оледеневших на голову бандитов! Я не потерплю у себя на борту ваших вакханалий! Закон един для всех!

Лавки и почти все столы, кроме одного, оттащили к стенам, чтобы освободить площадку. Также механики повесили побольше фонарей на стропила, и непривычно яркий свет с потолка заставлял щуриться, словно солнце застало тебя посреди Пустыни.

Экипаж «Звездочки» распределился вдоль стен и терпеливо ждал начала, а я пытался понять, кто из инструментариев видел происшедшее на нижней палубе. Мне хотелось попробовать его чувства. Но либо он не пришел на мое наказание, либо никаких сожалений не испытывал. В последнее я мог поверить. Зачем думать о каком-то палубнике. Это же недолюди, как известно всем на борту.

Я стоял в центре зала, рядом с капитаном и его помощником, и чувствовал заинтересованные взгляды призванных зрителей. Они догадывались, что сейчас будет, и им, как мне показалось, было плевать, чем все закончится. Зато всем им хотелось знать – за что здесь оказался юнга.

В руках Мертвеца безвольно болталась плетка. Я посмотрел на нее, затем отыскал в толпе Фарри. Приятель ободряюще улыбнулся и поднял на уровень глаз сжатые кулаки. Держись, мол, добрый Эд ан Бауди.

За спиной Фарри стоял Половой и задумчиво поглаживал изуродованную глазницу.

– Вызываю Зиана ан Варра. Выходи! – сказал Гром.

Тщедушный шаман отлепился от стенки, у которой о чем-то тихо переговаривался с дружками. Я чувствовал их злые мысли. Коренастый бритоголовый Волк кривился, отчего шрам, пересекающий все лицо, бледнел. Его маленькие глазки не отрывались от меня, и в них жила слащавая ярость. Он представлял, что со мною сделает. Его тень – Сиплый, здоровяк футов шести ростом с пышной белой шевелюрой, спадающей ему на широкие плечи, – скрестил на груди руки, с насмешкой оглядывая инструментариев.

– Твои обвинения, Зиан!

– Он ударил меня! – громко сказал ученик шамана и обернулся, чтобы показать всем синяк под глазом. – Ударил несколько раз! Сначала вылил на меня ужин уважаемого Балиара, а потом и вовсе обезумел!

Наступила удивленная тишина. Я никому, кроме Фарри, не рассказывал о своем поступке, да и Зиан, видимо, не распространялся, так что для команды новость оказалась сюрпризом. Айз, за которым я наблюдал с того момента, как кок появился в столовой, удивленно поднял брови. Да-да, мастер Айз. А ты думал, что этот юнга просто воришка чужой еды, да? И как тебе такое?

«Нехорошо так думать, Эд».

– Я вызываю Балиара ан Вонка, – громыхнул капитан.

– Но прежде я хочу сказать, что не держу зла на малыша, – неожиданно продолжил Зиан. Он посмотрел на капитана со всем смирением, на которое был способен. – Может быть, я чем-то мог его спровоцировать на этот шаг. Я не знаю, увы. Мне кажется, что десять плетей – это слишком жестоко. Но закон есть закон, и воля капитана священна.