Читать книгу - "Закон Дарвина - Олег Ростислав"

Он позвонил в мэрию, потом – в военкомат. И там, и там ответили спокойные голоса дежурных. Он извинился. Хотя было желание закричать: «Вы телевизор смотрите?! Оккупация началась!»

Встретился взглядом с портретом деда.

– Прости, – упали в тишину слова. – Я хотя бы попытаюсь.

Он выпил кофе, хотя обычно не любил этот напиток. Да и сейчас не полюбил, просто стремительно начала тяжелеть голова. Потом сел к окну, за которым был солнечный день. И сидел долго. Потом напротив окна затеяли игру соседские мальчишки – и это было невыносимо.

Он закрыл штору. И, к счастью, пришел Демидцев.

Верещаев отдал ключи. Кивнул – разом на все комнаты:

– Вот… живите… – прокашлялся. Старый друг смотрел больными глазами. – Диск я на компе отформатировал, там чисто, пользуйтесь… если будет электричество… – Демидцев кивнул. – Да. Ружье я тоже оставляю.

– И ружье? – Демидцев моргнул.

– Да… Мало ли. Спрячь, скажешь – с собой забрал. Ну а куда уехал… – Верещаев пожал плечами. – В общем, не знаешь. А! Еще. – Он подал Демидцеву банку с тремя десятками дивидишников, запаянную в двойной слой толстого полиэтилена. – Это тоже спрячь. Так, чтобы никто не нашел, только ты. Это вся база… вообще – все, жалко будет потерять с концами… вдруг пригодится еще? Не мне, так…

Он не договорил. Зашнуровал туфли, подцепил сумку. Похлопал себя по карманам.

– Все, кажется. Пойду.

– Что теперь будет? – тихо спросил Демидцев. Верещаев пожал плечами.

– Не знаю, – сказал он искренне.

– Когда ты вернешься?

– Не знаю, – покачал головой Верещаев. Его подмывало сказать: «Поехали со мной!» – но он знал ответ, и Демидцев знал ответ, и нечестно было бы это спрашивать. – Если что – там везде крупы разные, сублиматы, соль, сахар, мука… Ну, всего полно, разберетесь.

Он завернул на задний двор, потрепал по ушам пса, который ткнулся хозяину в бедро носом и вопросительно поурчал. Верещаев на ходу забрал с крыльца сумку.

– Жене, девчонкам – привет, – обычным голосом сказал он стоящему у калитки Демидцеву. Тот протянул руку, пожал, потом рывком подтянул к себе Верещаева, обнял. – Ладно, ладно, – усмехнулся Верещаев.

И пошел по тропинке к калитке – не оглядываясь…

…Не грусти, безумный полководец,

Мы проиграем эту войну,

Уцелеет только мальчик-знаменосец,

Чтобы Бог простил ему одному

Нашу общую вину.

И будет нам счастье и чаша покоя,

Рассветные бденья над вечной рекою,

Целительный сон, и надежные стены,

И мир неизменный.

Не трудись, не порть новой карты

Планами беспочвенных побед,

Растеряв всех нас в боевом азарте,

Ты идешь упрямо на тот свет,

Невзирая на запрет.

Идущий за призраком вечной надежды

Взыскует служение в белых одеждах,

Открытие врат потайными ключами,

Предел без печали.

Мы сдадимся ангелам без боя:

Лучше в небо, чем такая жизнь,

Знаменосца не возьмем с собою,

Ибо жизнью он не дорожит —

Знаменосец должен жить.

Уходим бесшумно под пологом ночи,

Мальчишка проснется и смерти захочет,

Оставшись один, разуверится в Боге

В начале дороги…[2]

* * *

Клуб был закрыт. Закрыт с начала лета. Как-то само получилось, никто специально его не закрывал и не запрещал. Впрочем, Верещаев почти споткнулся, увидев сидящих на ступеньках людей. Он знал, что его тут должны ждать… но не думал, что – столько.

Шестеро мальчишек разного возраста: от 11–12 до 15–16 лет.

Русоволосый остролицый мужчина.

Черноволосая круглолицая женщина. Еще один мужчина – невысокий, крепкий, тоже русый, коротко стриженный.

Круглолицый грузноватый мужик. Маленькая светловолосая женщина. Рослый стойный юноша.

Стояли аккуратно приткнутые друг к другу сумки и рюкзаки.

Увидев Верещаева издалека, все поднялись – синхронно, видимо, давно ждали.

Было очень солнечно и очень тепло. Жарко. Летний день.

Мимо на велосипедах проехали двое мальчишек и девчонка. Верещаев проводил их взглядом. Снова повернулся к людям.

– А мы знали, что вы здесь пойдете, – сказал, вставая, невысокий светловолосый паренек.

– Угу, – буркнул Верещаев. – Ну тогда здравствуйте.

– Возьмите нас с собой, – попросил паренек, не отвечая на приветствие.

– Куда взять? – усмехнулся Верещаев.

– Туда, куда вы едете, – серьезно ответил парень.

– Я еду отдыхать в Крым, – Верещаев качнул сумкой.

– Поедем в Крым, – не отступал светловолосый. – Там сейчас самый сезон… – Он многозначительно не договорил.

– Ольгерд, я им все рассказал, – негромко подал голос остролицый.

– Хорошее начало, Вить, – кивнул Верещаев. По улице проехал джип, из окон бухала ритмичная музыка. Все проводили машину взглядами. – Обратите внимание, нет ни выступления лидеров нации с призывом защищать Отечество, ни даже митингов, как в Крыму… куда я собираюсь. Все просто ждут.

– А мы ждать не хотим, – упрямо заявил светловолосый.

– Статья 208 УК РФ – «Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем», – процитировал Верещаев. Все присутствующие неожиданно неприятно засмеялись. – Петька, Димка, – Верещаев смотрел на светловолосого и стоявшего рядом с ним смуглого паренька помладше, с густо-черными волосами, – ну ладно остальные, с ними мы уже говорили… Но вам-то, вам-то зачем это надо?! Идите домой. Слышите? Домой. Вас родители ждут. Идите – и постарайтесь устроить свою жизнь.

Мальчишки переглянулись. Светловолосый Петька посмотрел на носки легких кроссовок и предложил тихо:

– Ну тогда скажите, что все, чему вы нас учили – дерьмо. Громко, вслух скажите. Мы сразу уйдем. И все. Скажите.

Опять рухнула тишина.

– Идиоты, – выдохнул Верещаев. – Боги, ну какие же мы идиоты…

Они опять помолчали.

Из окна дома рядом с клубом очередная одесская «совесть нации» – видимо, там работал телевизор – громко вещала, что «худой миг лучше добгой ссогы». Ясно было, о чем идет речь…

– Поезда еще ходят, – сказал юноша.

– А что случилось, они и будут ходить, – усмехнулся Верещаев. – Ну что же. Пошли тогда.

– А мы? – спросил светловолосый.

– Вы же все равно пойдете следом, – вздохнул Верещаев.