Читать книгу - "Стреломант 2 - Эл Лекс"

Ответ был более чем исчерпывающим. В такой темноте, без возможности отстреливаться из крупного калибра, мы действительно были бы трупами. Даже несмотря на целых двух реадизайнеров — как отбиваться от тех, кто выскакивает на тебя из темноты со скоростью стрелы?

— Томагавк, это томагавк-два! — крикнул в рацию Крисп, не отрывая взгляда от бойницы. — Айки не видать, мы закрываемся?!

— Томагавк-два, закрывайтесь, но будьте начеку!

— Принято! — крикнул Крисп и начал закрывать правую бронепанель.

Неужели все закончилось? Казалось, что происходит настоящее светопреставление, а на деле — короткая стычка, буквально на тридцать секунд. Даже если бы я умел бояться, я все равно бы не успел испугаться — сначала ударился головой, потом оглушила пушка, потом пытался в темноте разглядеть, чего же, собственно, надо было бояться…

Нет, какой там страх. Ребята вон тоже не боялись, они просто делали свою работу. Они были злы, собраны и сосредоточены. Для них такие ситуации не новы. Это для меня все произошло так сумбурно, быстро, громко и непонятно, что я с трудом улавливал происходящее. Методика ведения боя этими ребятами в корне отличалась от всего того, к чему я привык. Даже от того, что я успел увидеть уже в этом мире, например — работу специальных групп. Те, хоть и тоже стреляли, и тоже наверняка переговаривались по рациям, но они действовали совершенно по-другому. Они вели точечный огонь по конкретной цели, отвлекали ее на себя, давая возможность реадизайнеру выполнить свою работу. Группа Томагавк же действовала совершенно иначе — они полагались на скорость и броню своих машин и в меньшей степени — на силу своего оружия и реадиза. Если доходило до боя, они не считали патроны и делали ставку на крупный калибр, оставляя личное оружие на самый крайний случай. Оно и понятно — поди попади из трясущейся машины в такую юркую и ловкую цель, как дарги. Только боекомплект жечь понапрасну. К пушке, конечно, это тоже относится, но она изначально предназначена для того чтобы устраивать патронный геноцид, зато хотя бы попадания ее снарядов будут наносить какой-то урон даргам. Айки же вон отогнали от машины. Хоть и не убили.

Черт, что это за айки такой, что шквал смертоносного свинца лишь отогнал его от машины?!

— Ребята, я уже вижу начало равнины! — снова скрипнула рация голосом Дэна. — Осталось двести метров, готовьте лифты!

— Есть готовить лифты! — хором с остальными томагавками рявкнул в рацию Крисп и подал какой-то сигнал оператору пушки. Тот кивнул и принялся разворачивать свою пушку, направляя ее снова по ходу движения.

— Томагавк-два, это томагавк-три, у вас все еще левый борт открыт! — раздалось из рации. — Вы там спите, что ли?!

А левый борт действительно был все еще открыт. И солдат, который открывал его для Чел, сейчас упирался и дергал ручку изо всех сил, пытаясь стронуть ее с места, но что-то шло не так.

— Сейчас!.. Закрою!.. — пыхтел он в рацию, силясь сдвинуть дверь.

Да что там с ним?! Перекосило?! Заклинило?!

Не дожидаясь указаний, я сорвался с места и принялся пробираться по трясущемуся прицепу к елвому борту, чтобы помочь закрыть бронепанель.

— Томагавк, это томагавк-три! Я вижу, как к вам стягиваются дарги, она идут вровень с вами, скрываясь за холмами!

— Томагавк-три, понял тебя! Осталось чуть-чуть, даже если сейчас перекроют нам выезд на равнину, мы их наск!..

Фраза оборвалась на полуслове и сменилась скрежещущими помехами.

— Томагавк! Томагавк!

— Томагавк разбит! — прорезался в рации новый, не слышаный ранее голос. — Держитесь!..

Я слишком хорошо знал этот тон. Полу-вопль, полу-рык сквозь стиснутые зубы, через напряженные до судорог мышцы. С такой интонацией люди кидаются на заведомо превосходящие силы противника. С такой интонацией люди встают в узком проходе, давая друзьям время сбежать, и зная, что не выживут. С такой интонацией люди делают вещи, после которых не планируют выживать.

И если с такой интонацией человек велит держаться, то надо держаться. Изо всех сил, какие у тебя только есть.

Поэтому я рухнул на колени, и обнял ближайшее, до чего дотянулся — торчащую из пола стальную ногу, на которую крепился пластиковый стул. Стиснул пальцы рук в замок, плотно сжал зубы, чтобы не откусить язык, и сжался в комок в ожидании удара.

Удар был страшен. Казалось, что машина на полном ходу влетела в бетонную стену. Меня рвануло вперед, хрустнули суставы, едва не выворачиваясь из суставных сумок, больно дернуло пальцы, но я каким-то чудом умудрился удержаться.

А вот солдат, который так и не смог закрыть левую бронепанель и которому я так и не успел помочь — нет. Инерцией удара его швырнуло вперед, но крутануло вокруг единственной хоть как-то закрепленной в пространстве точки, — руки, которой он держался за ручку, — и просто вышвырнуло наружу, сломав как тряпичную куклу!

А потом возле открытого проема возник айки-дарг.