Читать книгу - "Двуединый - Владимир Сазанов"

К завтраку, поданному ровно в девять, я вышел, сияя как новенький золотой. Мое настроение, видимо, передалось окружающим: и Рикка, помогавшая мне умываться, и Мика, прислуживающая за столом, встречали меня радостными улыбками.

А на «десерт» были письма. Довольно сложно передать одними словами, как я люблю письма. Подобно старинным рукописным книгам, письма — не просто сгустки информации, запечатленные на белой бумаге при помощи чернил. Они — квинтэссенция чьей-то души, эмоций и желания, легко читаемые в наклоне и обводах букв. По современным печатным книгам никогда не поймешь, о чем думал и чего желал автор. То же самое и с магическими посыльными, переносящими сообщения быстрее ветра. Разве что ментальная связь, возможности пользоваться которой я лишен, может сравниться с этим ощущением прикосновения к чужим эмоциям. По крайней мере, так пишут в книгах. Вообще, в наше время существует три вида передачи посланий. Во-первых, зов, формирующий ментальный контакт между двумя людьми. Любой, владеющий магией на уровне первой ступени и получивший несколько уроков по формированию мыслеобразов, способен отправить зов знакомому человеку. В теории.

На практике это значит, что такой слабый маг может сформировать подобную связь на расстоянии в несколько метров и лишь с человеком в прямой видимости. Хотя действительно сильные маги или психо могут связываться зовом на расстоянии десятков или даже сотен километров. Во-вторых, существуют магические посыльные — заклинание, представляющее собой сгусток телекинетической силы, движущийся по заданному маршруту. Создание такого заклятия требует владения искусством не ниже третьей ступени и хорошего знания местности. К тому же оно подвержено влиянию внешних факторов, так что используется лишь для передачи не особо важных сообщений на коротких дистанциях. И в-третьих, мой самый любимый вид отправки посланий — почта. Люди пишут чернилами на бумаге и вкладывают эти листы в конверт. Конверт помещается в почтовый ящик, откуда его забирает посыльный. Затем письма сортируются и отправляются различным транспортом в другие города, где их разносят по указанным адресам. Подобный путь может показаться длинным, но это не так. Вернее, не так в отношении аристократии. Заклятие, нанесенное на мой почтовый ящик, мгновенно сигнализирует на почту о наличии в нем письма, и посыльный является в кратчайшие сроки. Далее письма аристократии сортируются специальным отделом и без всякой перлюстрации отправляются с регулярным курьерским воздушным кораблем. Именно поэтому такой вид обмена посланиями самый распространенный, и почтовые отделения имеются в любом городе империи.

Я смаковал каждое письмо, медленно вскрывая конверт ножом для бумаг, разворачивая и разглаживая сложенные листы, оттягивал начало, чтобы потом на несколько минут погрузиться в черные знаки, начертанные на белой бумаге. Вот приглашение на бал в честь начала учебного года — официальные слова и немного усталая радость той, кто старательно выводила от руки несколько строк, не решаясь доверить это дело типографии. Приветы от дальних родственников, проживающих в Солиано и надеющихся на встречные визиты, — осторожность, любопытство и военная четкость. Письмо от мамы, желающей знать, что у меня все в порядке и что я прибыл на место, — любовь, требовательность и страх. Письмо от моей второй мамы Ивейны, требующей рассказов о столичной моде, — искренность, смех и желание поболтать. И наконец, написанное в официальной манере письмо от Марианны, как всегда прячущей заботу за ехидством или приказным тоном.

Я держал в руках последнее письмо, обдумывая прочитанное и глядя в одну точку. Личный врач и инструктор боевых искусств должны прибыть вскоре после начала занятий в академии. Ну первый еще понятно, но зачем мне второй? Я думал, что попытки сделать из меня «мастера, достойного семьи Гнец» окончательно и бесповоротно закончились еще три года назад. Или все дело в том, что мне придется учиться на офицера и владения первой ступенью боевых искусств недостаточно?

Закончив размышлять и вернувшись в реальность, я обнаружил, что смотрю прямо на пару загорелых коленок, расположенных ровно посередине между верхним краем белых носочков и нижним краем юбки. Зрелище оказалось столь увлекательно, что им можно было наслаждаться бесконечно, но какой-то странный писк заставил меня моргнуть. Я поднял глаза выше, и мой взгляд, миновав черное платье горничной, прикрытое белым передником, остановился на пунцовом лице Мики. Контраст между ее побагровевшим личиком, алыми ушками, рыжими волосами и белоснежными воротничком и косынкой вызвал во мне странное чувство: мне неожиданно остро захотелось прикоснуться к девушке. Мика вновь издала какой-то полузадушенный писк, и я очнулся окончательно.

— Спасибо за письма. — Я постарался мягко улыбнуться, и, кажется, мне это удалось. — Извини, что задержал тебя. — Ответом был еще один придушенный писк. — Тебе не стоило ждать, пока я дочитаю. Я бываю рассеянным и часто отвлекаюсь. Так что в таких случаях можешь смело привлекать мое внимание или просто заниматься собственными делами.

— Да, господин, — еле слышно пискнула она, старательно отводя взгляд. Цвет ее лица постепенно возвращался к норме.

— Вот и хорошо. — Я встал. — Будь добра, вызови карету к часу дня.

— Да, господин. — Это было произнесено уже почти нормальным голосом.

Помахав Мике рукой с зажатыми в ней письмами, я покинул столовую и отправился в библиотеку. Мне нужно было обдумать множество вещей.

Стеллажи с книгами занимали довольно приличную площадь и могли заставить кого-нибудь постороннего застыть в восхищении. Но я посторонним не был и прекрасно знал истинную цену этому собранию. Невысокую цену. В основном полки заполняли современные широкодоступные печатные книги. Учебники, справочники, даже некоторое количество художественной литературы и газетных подшивок. Такое ощущение, что Марианна просто скупила содержимое пары магазинов исключительно ради того, чтобы полки не пустовали.

Я обошел несколько шкафов и оказался в невидимом от двери закутке. Стол, пара кресел и огромное окно, обеспечивающее освещение в дневное время. Почти как дома. Бросив письма на стол, я опустился в кресло и, вытянув ноги, посмотрел сквозь идеально прозрачное стекло на облака. Раз мне все равно не стоит покидать дом в ближайшую пару часов, то надо хотя бы провести это время с пользой.

Редкие облака медленно пересекали небосвод, появляясь из-за одного края окна, чтобы в конце концов исчезнуть за другим. А я смотрел, смотрел и смотрел, ловя эхо солнечных бликов и выискивая несуществующие изъяны прозрачного стекла. Пока не увидел их: тончайшие прозрачные нити, сплетающиеся в непостоянный узор, плывущий по поверхности окна. Динамическая паутина, сторожевое заклинание высших уровней. А если учесть, что окутывает она наверняка весь особняк, то ставил ее мастер пятой ступени. Даже интересно, кто именно из великих здесь работал? Впрочем, мне сейчас не до того: особое состояние зрения, позволяющее мне видеть столь тонкие нити, долго не продлится. Изменение условий среды, малейшее отвлечение — и зрение снова станет обычным. Шесть лет практически ежедневных тренировок, а состояние, достигаемое лишь за несколько минут фокусировки взгляда, исчезает столь легко. Наверное, именно поэтому подобным умением владеют единицы.