Читать книгу - "Пророчество из моего сна - Ксения Власова"

Мои брови взлетели.

— То есть?

— Как только она родит мне наследника, я намерен вернуться к тому образу жизни, к которому привык.

Я не была уверена, что поняла его правильно, поэтому рискнула поинтересоваться:

— К карточным играм? Или к продажным женщинам?

Теодор усмехнулся, но не успел ответить: мелодия оборвалась. Стоящая рядом девушка радостно захлопала в ладоши и громко поблагодарила своего партнера по танцам, мы же с «братом» мрачно переглянулись. Его рука, клещами вцепившаяся в мой локоть, не позволила мне сбежать. Будто под конвоем, я пересекла танцевальную зону, чтобы предстать перед женихом, как преступник перед судьей.

Рин Уимбер лениво потягивал розовое вино в высоком хрустальном фужере. На его дряблом, покрытом морщинами и старческими пятнами лице гуляла поистине кошачья улыбка. Она стала шире, когда его взгляд скользнул по моей фигуре и остановился на груди. Меня передернуло.

— Дорогая, ты чудесно танцевала! — сияя, словно начищенный пятак, проворковала рина Беатрис.

Видимо, она уже успела разобраться с мужем и вернулась, чтобы не дать актерам провалить самую главную часть этого представления — акта моей купли-продажи.

— Это правда, — дребезжащим голосом поддакнул рин Уимбер. — Я получил наслаждение от лицезрения вас, кружащейся на паркете.

Его взгляд, не сползающий с моей груди, весьма популярно пояснял, что именно привлекло седовласого рина в этом танце.

Я кашлянула, надеясь перетянуть внимание с груди на себя. Дохлый номер.

— Возможно, в следующий раз вы и сами пригласите Аурелию на танец, — нетактично вставил Теодор и получил от матери взгляд, полный негодования.

Рин Уимбер разразился лающим смехом. Фужер с вином едва не выскользнул из его пигментированной ладони.

— В моем возрасте, молодой человек, уже не танцуют.

«Но женятся», — мысленно закончила я.

— Теодор, что ты говоришь! — воскликнула рина Беатрис. — Благородные господа вроде рина Уимбера не интересуются такими глупостями. Его время расписано буквально по минутам и…

— Все в порядке, — отмахнулся тот и улыбнулся желтоватыми зубами. — Молодежь горяча и торопится в суждениях. Для будущего офицера это простительно.

Теодор помрачнел. Он вовсе не жаждал рассуждать о своей карьере. Благодаря связям и деньгам она должна была стать по-настоящему быстрой, головокружительной и невероятно скучной. Ему пророчили место секретаря у какого-то известного генерала.

— Вы, как всегда, правы, — с восхищением проговорила рина Беатрис и поднесла веер к лицу, словно пряча блеснувшие слезы. — Моей дочери так повезло! Ваша мудрость позволит ей удержаться в бушующем море нашей жизни.

Мы с Теодором одновременно хмыкнули. Рин Уимбер покраснел от смущения и выпятил и без того весьма заметный живот.

— Без сомнений, рина Беатрис, без сомнений! Вы можете быть абсолютно спокойны за вашу прелестную дочь. Она в надежных руках.

Что ж, сейчас или никогда. Я сжала кулаки.

— К слову об этом. Кажется, я владею магией.

Наверное, признание о том, что я прирезала кого-нибудь в темном парке, вызвало бы меньший шок, чем это.

— Что? — тупо переспросила рина Беатрис.

— О чем вы? — не понял рин Уимбер.

Я набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:

— Ночью я услышала зов дракона. Это говорит о том, что во мне есть магия.

— Что за чушь! — рявкнул Теодор.

— Это все какое-то недоразумение, — со смешком проговорила рина Беатрис. — Девочка просто перенервничала перед объявлением о вашей помолвке. Нет у нее никакой магии.

— И дракона из нас никто не видел, — поддакнул Теодор.

— А мне кажется, что есть, — упрямо проговорила я. — Можно было бы …

Рин Уимбер поднял руку, и мы все затихли. Он нахмурился. Его седые, кустистые брови почти сошлись на переносице.

— Вы не проверяли ее на артефакте, рина Беатрис?

Я раздраженно впилась ногтями в ладонь. Снова обращались не ко мне! Будто я и вовсе была пустым местом.

— Мы… не успели. Но это неважно! — рина Беатрис зачастила, словно боялась, что ее не станут слушать. — Даже если она обладает даром, мы можем запечатать его. Очень многие женщины рожают детей и после этой болезненной процедуры! Моя дочь молода, это не скажется на ее здоровье!

— Но тем не менее, по словам магов, шанс выносить и родить ребенка у женщины после запечатывания дара весьма мал, — настойчиво напомнила я.

Именно этот абзац в книге, оставленной в карете, дал мне надежду. Хорошо, пусть мне придется лишиться дара (все равно я не успела его прочувствовать), но, если такова плата за возможность избавиться от навязанного жениха… Так тому и быть!

Я с надеждой воззрилась на рина Уимбера. Мы все — и «маменька», и «братец» — словно замерли, ожидая его решения. Я почти на физическом уровне почувствовала злость, исходящую от рины Беатрис, и это заставило меня лишь сильнее расправить плечи.

— Ваша правда, дорогая, — после паузы проговорил рин Уимбер и вдруг весело подмигнул мне. — Но я и не нуждаюсь в наследниках. У меня их уже трое. Скорее мне нужен тот, кто скрасит мои последние годы… — Его взгляд снова жадно заскользил по моей фигуре, и меня передернуло. — Так что запечатывание дара меня вполне устроит.

От его последних слов — холодных, деловых — сердце ухнуло в пятки. Я в панике посмотрела на рину Беатрис. На ее лице медленно расцветало облегчение, смешанное с торжеством.

— Конечно. Мы можем обсудить детали позже?

— Естественно. Не станем портить вечер столь несущественными нюансами.

Я распахнула рот, беззвучно глотая воздух, как выброшенная на берег рыба. Моя жизнь была лишь несущественным нюансом в чужом договоре. Перед глазами заплясали круги. Впервые в жизни я едва не рухнула в обморок. Наверное, я побледнела, потому что рина Беатрис вдруг проговорила:

— Дорогая, ты устала. Подыши свежим воздухом. До объявления помолвки еще есть время.

Я была настолько раздавлена, что, не глядя ни на кого, развернулась на каблуках, как послушный оловянный солдатик. Рина Беатрис ухватила меня за локоть и тихо сказала:

— Не выходи за территорию парка, — поймав мой взгляд, она одними губами прошептала: — Охранное заклинание.

С этими словами она отпустила меня и обернулась к рину Уимберу, возобновляя разговор. Теодор, схвативший с подноса, фужер с шампанским, явно подготовился к долгой светской беседе.

Я, как животное, выпущенное из клетки, устремилась на свободу. Пусть и иллюзорную. Я так спешила, что пару раз столкнулась с кем-то и, не извиняясь, шла дальше, как сомнамбула.

Прозрачная ткань, отгораживающая балкон от бальной залы, скользнула по лицу и плечам, а затем фатой сползла по моим волосам и упала на пол, возвращаясь на место. Меня сотрясала дрожь злости и бессилия. Подойдя к резным мраморным перилам, я сжала их так, что костяшки пальцев заныли.